Муравьи ползли строем. Прямо по потолку, потом заворачивали вниз, плавно огибали круглую розетку и исчезали под мохнатым ковром, когда-то бывшим зеленым. Издалека, метров с трех-четырех, непрерывный поток маленьких насекомых выглядел темной, легонько шевелящейся из стороны в сторону, полосой, которую кто-то непонятно зачем нарисовал на обоях.
В общем, от муравьев не было никакого спасу. Так сказала мама. Почему от них нужно спасаться, Артем не понимал. На него муравьи не нападали. Ну, разве что, иногда, когда случайно попадали в его постель. Но он был уверен, что славные маленькие насекомые делали это не специально. Всякий может заблудиться. А они вон как далеко идут. И многие несут что-нибудь.
Иногда, незаметно от мамы, Артем приносил в свою комнату кусочек колбасы или яблоко и потихоньку прятал его за диваном или под батареей. Мама находила запасы. Обычно -- спустя две-три недели, когда лакомым кусочком успевали вдоволь насытиться муравьи. Мама ругалась, но Артем не понимал причины ее гнева. Почему нельзя кормить муравьев? Ведь они такие милые, такие забавные. И много их как. Где же им найти еды на такую ораву?
Артем аккуратно ловил маленьких юрких насекомых, сажал их в стеклянные банки, которые оставались от разнообразных консервов. Мама всегда тщательно мыла эти банки и зачем-то складывала. Пригодятся, говорила она. Пока баночки пригодились только один раз -- когда Артем заболел и сдавал анализ мочи. Все остальные накапливались неровным строем покрытого пылью стекла на специально отведенной для этого полке в подвале. Спускаться в подвал Артему было строжайше запрещено, поэтому приходилось просить Сашку, старшего брата. Тот недовольно фыркал, посмеивался над младшим, но банки регулярно доставал.
Несколько раз Артем брал муравьев с собой в детский сад. Они с ребятами выпускали их на газоне, когда всей группой шли на прогулку. Мураши медленно расползались, удивленно шевелили усиками и не спешили прятаться. Казалось, они заблудились. Но ничего, думал Артем, привыкнут. Или познакомятся с муравьями из муравейника, что был на соседнем газоне. А может быть, потом они вернутся домой и расскажут своим, как побывали в другой муравьиной стране. В общем, Артем развлекал муравьев, как мог.
Беда пришла неожиданно. Вечером мама долго говорила по телефону с подругой. Слушала, что ей рассказывают в трубке, постоянно улыбаясь. Несколько раз она спросила: "А это точно?". Что должно быть точно, Артем не знал, но сразу понял, что мама задумала что-то нехорошее. "Прям всех и больше ни одного?" - снова спросила мама у трубки, и Тёма окончательно уверился в недобрых маминых намерениях.
Открылось все следующим вечером, когда Артем вернулся из детского сада. Он не сразу заметил случившееся. Как обычно, выгрузил все игрушки из сундука у себя в комнате, первым делом расставил солдатиков, вывел на боевые позиции технику -- сегодня настало время великой битвы рыцарей с танками.
Тевтонцы как раз шли свиньей на два потрепанных Т-34, грозя смять защиту Красной Армии, когда на поле боя из перевернутого сундука выкатилась закрытая зеленой крышкой стеклянная банка. Внутри по скользкой прозрачной поверхности бодро шагал муравей, не ведая, что идет он по кругу. Банка прокатилась по дуге и с тихим звоном повалила левый фланг тевтонской свиньи. Исход битвы был предрешен, враг, вероломно вторгшийся на славные земли отчизны, в испуге отступал, безнадежно разрушив строй. Муравей в банке остановился, повернулся к тевтонцам, победоносно поднял передние лапки и замахал ими, мол, догоню -- мало не покажется. "Ура-а-а!", - закричал Тёма.
И только тут он понял, что в комнате чего-то не хватает. Чего-то, что здесь было всегда, теперь не было. Артем покрутил головой, рассматривая полки, но там все было на своих местах. Точнее, все было навалено, как обычно. Никакой пропажи Тёма не заметил. Или в сундуке? Нет, там тоже все, что должно было быть. Даже банка с муравьем, которая продолжала медленно катиться, повергая оставшихся врагов на потертый палас. Странно, ведь если не пропал даже муравей... Муравьи! Вот чего не доставало!
На стене, там, где еще утром такой привычной и знакомой полосой шли муравьи, тысячи замечательных маленьких насекомых, теперь не было ничего. Были только оранжевые обои с дурацким рисунком, которые очень нравились маме. Нет, если присмотреться, слабая полоска, тропинка, протоптанная миллионами маленьких ножек, на обоях все же была. Но не было муравьев. Ни одного. Ни на стенах, ни потолке, ни под паласом. Нигде.
Артем выбежал из комнаты, не зная, что ему делать. В прихожей мама мыла пол, тихо напевая себе под нос какую-то песенку. Мальчик подбежал к ней, собираясь спросить, что сталось с муравьями, но тут его взгляд упал на переполненное мусорное ведро. На самой верхушке горы отходов лежала разорванная картонная коробка с наспех засунутой в нее пластмассовой бутылочкой. Пустой.
Тёма еще плохо умел читать, тем более, что много букв на коробке попали в разрыв, изменившись до неузнаваемости. Но читать ничего и не надо было -- на пол коробки красовался красивый коричневый муравей, безжалостно перечеркнутый красной полосой. Все было ясно. Это была отрава. Яд, погубивший всех его друзей -- умных безобидных муравьев.
--
Как ты могла, мама? - выкрикнул Артем и убежал к себе в комнату.
--
Что это с ним? - спросила мама, видимо у отца. Что он ответил, Тёма уже не слышал. Он влетел к себе в комнату, с грохотом захлопнув дверь, и повалился не кровать, заливаясь слезами.
Ну, как она могла! Они же такие беззащитные, они же ничего плохого не делали! Просто ползли по своим муравьиным делам. Они же были хорошие.
Артем не знал, что теперь делать. Ведь он не уберег своих друзей. А муравьи относились к нему хорошо, играли с ним. Вон, злобных тевтонцев сколько повалил его муравей. Да, муравей!
Тёма понял, что не до всех малышей добралась мама. Один остался. Одного Артему все-таки удалось уберечь. В банке. Ну уж этого он точно никому не отдаст. Он будет кормить муравья, чтобы тот вырос большим и защищал своих маленьких собратьев. Чтобы с ними не приключилось такого, как сегодня.
Мама заглянула минут через десять. Тихо постояла в дверях и, видимо, удостоверившись, что Артем больше не плачет, незаметно ушла. Она не стала спрашивать, что так расстроило сына.
Прошло три дня. Артем регулярно подкладывал в банку еду - кусочки хлеба, яблоки, сахар. Но муравей от чего-то не рос. И все, что Тема давал ему, оставалось нетронутым. Муравей больше не радовался, не вздергивал вверх лапки и не бросался бегом вокруг банки. Он только вяло водил усиками перед собой, как будто что-то потерял, и медленно бродил взад-вперед, не решаясь отойти далеко от занятого места. Муравей тосковал.
Артем тосковал вместе с насекомым. Ему тоже не хватало такого привычного строя задорных малышей, шагающих по стене. Он привык просыпаясь здороваться с ними, а здороваться больше было не с кем. Он пытался отковырять край ковра, прибитого плинтусом, но даже там, в небольшой дырочке, что ему удалось сделать, не было никого. Никого живого. Под ковром он обнаружил штук двадцать мертвых муравьиных тел. Они лежали, свернувшись калачиком и поджав под себя лапки. Артем собрал мертвых муравьев в спичечный коробок и тайком вынес из дома. Потом они с ребятами похоронили их на газоне в детском саду.
А муравью в банке становилось все хуже. Он совсем уже перестал ползать, а только ели-ели шевелил усами. Еду он не трогал, кусочки яблок, положенные Артемом, почернели и начали гнить.
Тёма пытался развлекать мураша. Он подкладывал ему в банку маленьких пластмассовых человечков от конструктора, смастерил специальный домик, куда поставил его банку. Рядом с банкой он всегда раскладывал обалденно красивые и очень редкие вкладыши от жвачки. Даже пытался покатать муравья на танке и на своей самой лучшей машинке с радиоуправлением. Но этот эксперимент едва не закончился плачевно - муравей упал с машины, и Артем уже думал, что его не найдет, когда вдруг тот выполз из свалявшегося коврового ворса, с тоской уставившись на мальчика. Было ясно, что муравей умирает. "... и с тоски умерла", - вспомнилась Артему строчка из сказки. Муравей тосковал по своим.
Но как же так? Неужели он, Артем, не сможет уберечь хотя бы одного муравья? Он не смог уберечь всех остальных. Но неужели ему не удастся уберечь хотя бы одного? Он не знал, что делать с муравьем.
Пришел день, когда муравей перестал двигаться. Артем было подумал, что его насекомый друг умер, слезы уже навернулись на глаза. Но когда Тёма достал его, аккуратно положив на кончик пальца, тот слабо пошевелил усами. Поздоровался. Значит - жив! Нужно было срочно что-то делать. Артем не видел другого выхода. Муравью нужно найти новых друзей. Тех, которые смогут о нем позаботиться.
Весь вечер Артем готовился к тайному выносу банки из дому. Мама не должна была ничего заметить. Она не любила муравьев и если бы заметила, что Тёма возится с одним из ее врагов, досталось бы обоим. И тогда муравья уже ничего не спасло бы.
Банка была тщательно спрятана в прихожей. Так, чтобы утром, когда мама будет собирать его в детский сад, ее можно было бы незаметно спрятать под курткой.
Утром тщательно продуманный план едва не провалился - когда Артем отпустил банку, аккуратно засунутую под куртку, гладкое стекло легко заскользило по свитеру вниз. Машинально Тёма схватил ее, прижав рукой снаружи вместе с курткой.
--
У тебя что, живот болит? - спросила мама.
--
Так, чуть-чуть. - ответил Артем, состроив страдальческую гримасу.
--
Может, сегодня в садик не пойдешь? - мамино лицо выражало искреннюю озабоченность, - Останешься со мной?
Это был конец всем его планам. Он никак не мог остаться дома. Муравей может не дожить до завтра. Слишком велика его тоска. Артем встряхнул руками, подбросив банку повыше, и, засунув правую руку в карман, схватил ее через подкладку. Вроде бы держалась. Ели-ели, на волоске, но держалась.
--
Нет, мам, - сказал Артем, - Уже прошло. Давай я пойду в садик. У меня не будет болеть живот, вот увидишь.
--
Точно не болит? - спросила мама.
--
Точно. Все уже прошло, - ответил Артем и открыл входную дверь, как бы сообщая, что пора выходить.
В детском саду ему удалось незаметно спрятать банку в шкафчике. Хотя, ему показалось, что мама все равно заметила ее. Но ничего не сказала. Потом, когда их группа пошла гулять, Артем взял банку с собой. Он засунул ее в карман куртки. Крышка торчала наружу, весь карман раздулся, но воспитателям было все равно. О банке его не спросили.
На улице Тёма отыскал муравьев из того муравейника, куда он относил своих, домашних насекомых. Было еще холодно и мурашей ползало по вскопанному газону немного. Десять-пятнадцать, не больше. Артем открыл банку и аккуратно вытащил своего муравья. Он совсем ослаб. Даже усики его едва шевелились, свесившись вниз. Артем положил его на комок земли. Муравей сделал несколько неуверенных шагов и скатился вниз, исчезнув в глубокой расщелине на вскопанном газоне. Ничего, теперь он доберется до своих. Там, под землей. Ему уже ничто не угрожает. Там муравейник. Там его новый дом.
Артем был уверен, что муравей теперь счастлив. Другие мураши помогут ему. Теперь Тёма был спокоен за его судьбу. Конечно, он расскажет сородичам, как жестоко обошлись люди с его семьей. Ну, и пусть.
А на следующий день муравьи поползли по стене снова.