Недавно я услышал, что предстоит судебное разбирательство, то есть уголовное дело, в связи с экономическим преступлением, которого я не совершал. Потом этот суд, на котором я не присутствовал, вынес мне обвинительный приговор с конфискацией имущества. После этого из проклятуры пришли ребята с оперативниками, на машинах скорой помощи и пожарной охраны. Они конфисковали наше имущество, то есть забрали нашу хижину за долги, которые у нас накопились за газ, которым мы не пользовались. Мы не стали спорить с оперативниками, то есть с участкобоем Шгабуддиновым и его учеником, стукачом Ыррапом. В результате нам пришлось переехать на повозке к моей сестре, которая живет в шалаше на краю колхозного поля на берегу обледенелой реки. Шалаш моей сестры оказалась намного теплее, чем наша хижина. В шалаше у неё висел портрет мужа, который героически погиб, борясь с огнем, во время страшного пожара в здании пожарной команды имени Василия Ивановуча Чапаева. Отчим мой - потомственный охотник. Он сказал мне, что мы не должны сидеть сложа руки, то есть нужно заниматься охотничьим ремеслом, которым занимались наши отцы. Я говорю, ну, отчим, как же мы будем охотиться, ежели нету у нас ни удочки, ни ружья, ни капкана? На это отчим сказал мне следующее:
- Человеку необязательно иметь ружье или капканы, для того чтобы охотится. Лишь бы было желания. Первобытные люди, не имея никакого оружия, кроме камня и палки, охотились на гигантских мамонтов, загоняя их хитростью в западню. Охотник должен уметь думать и рассуждать. Ибо мысль человека рожает не только атомную бомбу. Я, как потомственный охотник, умею охотиться на диких животных без какого либо оружия, то есть я могу поймать зверя голыми руками. Вот пойдем на охоту сейчас, и ты сам убедишься в этом. Я должен, сын мой приемный Мизхаппар, передать тебе ремесло предков, и это мой священный долг ...
Хорошо, отчим - сказал я.
После этого разговора отчим надел на одну ногу свой валенок с отрезанным голенищем, а на другую ногу надел тапочки гостарбайтеров.
Итак, мы пошли на охоту ловить зверей голыми руками. Спотыкаясь в плотном снегу, мы пересекли колхозное поле и пришли к берегу реки, где дремал под покровом снега среднеазиатский лес, известный у нас как тугаи.
- Ты, сынок мой приемный, на снег гляди, а не на небо. Потому что на снегу ты можешь обнаружить следы диких зверей и это очень важно. Следы - словно предатели. Они выдают охотнику своего собственного хозяина, причем - с потрохами. Но бывают и хитрые звери, которые заметают следы своими хвостами. Иногда, метель заметает их следы. Вот смотри, я ,кажется, обнаружил нору, в которой живет лиса или шакал. Их мех дорого стоит и хорошо продаётся на базаре. Мех лисицы и шакала можно поменять на еду на бартерной основе. Лиса бывает очень хитрая и свою нору она строит с запасными выходами. В случае опасности она может улизнуть через эти выходы. Поэтому сначала мы должны изучить нору со всех сторон, потом нам нужно будет плотно закрыть эти выходы, оставив один из них, который будет под нашим контролем. Потом нужно будет запихнуть в нору хворост с кизяками и зажечь. Жечь надо так, чтобы нора наполнилась горьким дымом. Тогда у лисицы не останется выхода, кроме как вылететь пулей из норы. Тут мы будем стоять с палками в руках и одним ударом пркончим её.
- Как интересно - сказал я.
Мы начали изучать нору и плотно закрыли обнаруженные черные ходи. Потом по правилу охоты мы запихнули в нору хворост с кизяками, которые мы принесли в мешке. Затем их подожгли. Нора начала дымить. Радость от охоты наполнила наши сердца. Я стоял, нахлобучив на голову свой зеленый берет, который я надевал в особых случаях. Отчим бросал хворост в дымящий костер, раздувал его и рассказывал о моем приемном предке:
- Мой дед был заядлым охотником в нашем округе. В те времена берега этой реки были покрыты непроходимыми жангаламы, где росли карагачи, дикие тополя, ивы, юлгуны (степные можжевельники), а так же заросли терновников и так далее. В этих среднеазиатских лесах жили волки. В камышовых дельтах и болотах, хрюкая, бегали жирные кабаны и водились разные птицы. Отец мой охотился иногда за фазанами и куропатками, иногда за зайцами. Зимой, когда падали двухметровые снега, голодная стая волков пробиралась в коровники и отары овец местного населения. Они истребляли домашний скот, разрывая им живот и перегрызая глотки. По рассказам моей бабушки в те времена отовсюду доносился волчий вой, и эта жуткая перекличка кровожадных зверей всю ночь не давала людям спать. Собаки дрожали от страха и прятались в укрытиях. Самое странное было то, что мой дед не боялся волков, напротив, он любил их, и тайно дружил с ними. Он их уважал. Зимними синими ночами мой дед забирался на крышу хижины и выл волком глядя на сияющую луну. В ответ на вой моего деда вдалеке начинали выть волки, как бы зазывая его в свою стаю. Постепенно дед мой начал пропадать. Однажды ночью, когда он вернулся домой, моя бабушка и мой отец Кишанбай (имя его означало наручники, или кандалы) заметили, что в темноте у него горели глаза как пара огоньков, и они страшно испугались. Бабушка моя плакала, поглаживая жесткие волосы моего деда, и голосила:
- Что с тобой, милый мой? Ты зачем с волками-то водишься. Ты скоро превратишься в волка, и я боюсь, что ты нас съешь на ужин... ой съешь... - плакала бедная. Дед мой молчал, а бабушка моя продолжала:
- Ну, скажи же что-нибудь! Или ты разучился разговаривать? За что ты любишь этих хищных зверей?! - плакала она.
Тогда мой дед сказал:
- Я уважаю их за непокорность! Они свободные и независимые! Волки предпочитают смерть, чем вилять хвостом, припадая на землю и облизывая сапоги охотников, как это делают собаки, когда им бросают кость. Волки - это свободные воины! Они не жертвы! Волки - символ гордости! Вот, за что я их люблю!.. Простите меня, родные мои, если сможете. Я должен идти к волкам и помочь им, предупредив их о капканах, об затравленном мясе и о западнях... - сказал мой дед.
Потом собрался уходить. Перед уходом он крепко обнял моего отца и сказал:
- Прощай, сынок, Кишанбай! Будь свободным человеком! Не будь хитрой лисой или паршивим шакалом! Никогда не служи мерзким, мелким типам, и угнетателям своего народа! Умри достойной смертью!.. С этими словами дедушка попрощался с моим отцом, гладя по голове. Отец мой заплакал:
- Отец не уходи! Я тебя люблю... сказал он.
- Я знаю сынок, но я должен идти. Если ты на самом деле любишь меня, то не плачь никогда! - сказал мой дед глядя в глаза моего отца своими светящимся зрачками, похожими на две яхонты. После этого он навсегда попрощался с моей бабушкой и, надев свой тулуп шиворот навыворот, то есть мехом наружу, и на четвереньках побежал в сторону заснеженных лесов, которые дремали в холодной, таинственной тишине. Бабушка моя горько плакала, глядя дедушке вслед. Спустя несколько лет охотники со сворой собак погнались за моим дедом и застрелили его в лесу. Как моя бабушка плакала тогда, ой как плакала, господи Иисусе!.. Её горе словами не описать... Но отец мой Кишанбай не плакал, он выл на луну как мой дед...
Здесь прервался рассказ моего отчима. Потому что из норы что-то вылетело наружу. Мы разволновались.
- Бей его, Мизхаппар, сын мой приемный! Не упускай! - закричал отчим и бросившись с палкой на добычу, начал бить её. Тут я хотел было нанести смертельный удар ногой одетой в сапоги без подошв по добыче, смотрю, - добыча начала умолять:
- Парикмахер Мизхаппар, мой друг Нишанбай, не бейте меня! Это я, Дурмейл Эъвогар! Я сбежал из морга! Прятался здесь от участкобоя Шгабуддинова и его ученика Ыррапа! - сказал он.
Вот так мы чуть не убили чудом выжившего беженца Дурмеила Эъвогара, который сбежал из морга, выпутавшись из полиэтиленового мешка.
- О, Господи Иисуси! - перекрестился мой отчим от удивления и радости. Потом поднял своего друга и произнес:
- Дурмейл Эъвогар, друг мой родной, Вы живы?! Глазам своим не верю! Слава тебе, Господи, ещё раз!- восклицал он, обнимая своего похудевшего друга, у которого выросла борода как у сказочного Карабас Барабаса.
- Спасибо, мой друг Нишанбай. Огромное спасибо! Вас, наверное, сам Бог послал. Я думал, страшный лейтенант Шгабуддинов со своим учеником, стукачом Ыррапом заблокировали мою нору и подбросили дымовую шашку. Я зря дрался тогда со своей женой. Как я соскучился по ней! Теперь вот оказался в розыске. Я прошу, никому не говорите, о том, что видели меня - сказал Дурмейл Эъвогар.
- Вы не беспокойтесь, мой друг, мы никому об этом не скажем. Слава богу, что Вы оказались живым. Это самое главное. Мы теперь каждый день будем навещать, Вас и принесем Вам еду - сказал мой отчим.
- Спасибо, Нишанбай, а то каждый день я всырую ем птицу, которую мне удаётся поймать- сказал Дурмейл Эъвогар.
Потом он с опасением оглядываясь вокруг, попрошался с нами и пополз обратно в свою нору. Мы вернулись в шалаш моей сестры.
Вот такие у нас дела, Сайитмират-ака...
До следующих писем.
С уважением бездомный охотник Мизхаппар.
30 ноября 2011 года.
7 часов 7 минут вечера.
Заснеженное колхозное поле на берегу замерзшей реки.