Любовное письмо заправщика Запарамина поставила Фариду в неловкое положение. Она не знала что делать, так как сама пережила все муки любви, радость встреч и горечь разлук, и ей было жалко бедного заправщика Запарамина. С одной стороны, выбросить письмо этого человека было бы проявлением неуважения к нему, с другой стороны, ей было просто неудобно. Ведь она не девушка молодая, да и заправщик Запарамин тоже немолодой. А если он сопьётся, что тогда? Это будет трагедия для него и его детей, которые лишились материнской заботы и ласки после того, как умерла жена Запарамина. Конечно, Фарида имела права отвергнуть его любовь, так как она не любила его. Но отвергнув его любовь, она даст повод этому человеку спиться, и тогда грех автоматически списался бы на её счёт. Написать ответное письмо было бы просто нелепо. Опасность здесь заключалась в том, что если односельчане узнают об этой истории, то сразу могут распространиться злые слухи, и люди могут подумать, что Фарида - женщина легкого поведения.
И она решила не выбрасывать письмо Запарамина, и не отвечать на него, а, выбрав удобный момент, культурно объяснить ему, дескать, я, конечно, уважаю Вас как хорошего человека, Запарамин-ака, но простите, у меня есть муж, который временно работает в России. Фарида решила объяснить ему всё как можно скорей, пока он не спился. Она долго думала об этом ночью, лежа на койке рядом с детьми.
Когда она уснула, ей приснился сон. Во сне она увидела Гурракалона, который покрасил волосы в рыжий цвет, и шёл принаряженный, в смокинге и в белой накрахмаленной рубашке с галстуком-бабочкой. Рядом с ним под руку шла стройная Лариса, в длинном белоснежном подвенечном платье. Они сели в белый кабриолет и поехали в церковь с серебряными куполами и золотыми крестами. Шофер завёл мотор, и кабриолет на большой скорости помчался по гладкой дороге. Но, не доезжая до церкви, у их быстроходной машины отвалились два колеса. Машина перевернулась и упала с моста в реку. Гурракалон с Ларисой и шофёр с дикими криками полетели вниз, словно десантники, у которых при прыжке с самолета не раскрылись парашюты. Тут вдруг длинный подол подвенечного платья Ларисы зацепился за решетку моста, и она, не долетев до воды, повисла в воздухе и стала раскачиваться, словно маятник. Шофёр и Гурракалон упали в воду. Вскоре прибежали люди и начали поднимать Ларису, ухватившись за подол её подвенечного платья. Но платье Ларисы не выдержало и порвалось с треском: "джарррррр!". Лариса, словно русалка, разорвавшая рыбацкую сеть, с грохотом канула в воду. Хотя Фарида горела жарким пламенем ревности, но увидев случившееся, сильно забеспокоилась за Гурракалона и за Ларису. И за шофера тоже. Она хотела было побежать на помощь, но тут она услышала жуткий смех и увидела рядом стоящего человека. Это был великий сапожник ХХI века Абу Кахринигман бужур Каландар Дукки Кара булут Ибн Абдель Касум.
- Ну чего уставилась, Гуппичопоновна?! Помнишь, как ты с этим кретином забрала у меня моего ученика Ильмурада, и я обещал тогда, что придет время - и я жестоко отомщу тебе?! Вот я сдержал своё слово, и погубил их! Я незаметно подошёл к их карете и отвинтил гайки в колесах! Хувахах - хах - хах - хах - хааааааах! Хувахах - хах - хах - хах - хааааааах! - злорадно смеялся Абу Кахринигман бужур Каландар Дукки Кара булут Ибн Абдель Касум.
Тут Фарида проснулась. И до самого утра не могла уснуть.
Было воскресенье. Взяв с собой детей, Фарида, погнала корову с теленком в сторону поля, на котором она работала. На берегу реки Джуга, на лужайке, она оставила корову детям, чтобы они пасли их. Сама пошла к полевому стану, где находилась её полевая кухня. Там она обнаружила нехватку дров и решила пойти в песчаные дюны, чтобы набрать там сухих сучьев саксаула, так как саксаул хорошо горел и выделял больше тепла, по сравнению с другими дровами. Хотя было утро, но солнце уже начинало печь. Фарида шла с мешком подмышкой, любуясь пейзажами Комсомолабадских степей, где песчаные барханы напоминали караван двугорбых верблюдов. По дороге она увидела большую агаму с круглой головой, большими глазами и длинным хвостом. Ящерица сидела, свесив хвост, на ветке засохшего саксаула. На первый взгляд, эта тварь кажется отвратительной. На самом деле она безобидная, и если внимательно посмотреть на неё, то можно увидеть, что она очень даже симпатичная. Глаза у неё крутятся во все стороны, как шарниры. Неожиданно Фарида увидела художницу Фатилу, и сильно обрадовалась.
- А-а, привет, Фатила! Как хорошо, что я Вас встретила! - воскликнула она, приветливо улыбаясь.
- Доброе утро, Фарида Гуппичопоновна! Что Вы тут делаете?! - сказала Фатила, оторвавшись от работы, держа кисть в руке и зажмурив глаза от ярких лучей утреннего солнца.
- Я собираю дрова для своей полевой кухни. Я слышала, что саксаул очень хорошо горит! - ответила Фарида, подходя поближе к Фатиле.
Фатила, как всегда, установив треножник, писала этюд утреннего степного пейзажа, где, словно в Арктике, покоилась блаженная тишина.
- Ну, что изображаем сегодня? - поинтересовалась Фарида, глядя на беглый набросок, который со вкусом и вдохновением делала Фатила.
Присмотревшись, Фарида увидела наброски песчаных дюн и саксаулов. Особенно поразил её запечатлённый Фатилой задумчивый степной рассвет с бледно-желтым небосводом на горизонте. Она долго смотрела на этюд, и почему-то ей захотелась плакать.
- Ну, как, нравится Вам этот пейзаж, Фарида Гуппичопоновна?! Могу подарить его Вам - сказала она продолжая работать.
- Да, что Вы, Фатила. Спасибо. Вы ведь уже подарили мне одну свою бесценную картину. Я повесила её на видном месте на стене своей гостиной. Вам нужно продавать свои картины, а не раздаривать их, Фатила! Вы можете заработать большие деньги, и будет у Вас роскошная квартира и мастерская в Париже. Будете ходить с этюдником с другими великими современными художниками мира и писать картины с видами дождливого Парижа на берегу Сены, или изображать туманный Лондон, расположившись на Трафальгарской площади. Поймите же, наконец, Фатила, Вы большая художница. Ваши работы должны висеть не в хижинах, а в музеях мира! Это прекрасная работа! Это муза! Это поэзия в красках! А вы живете в степи, бродите одна среди этих дюн, едите насущный хлеб и пьете воду - сказала Фарида.
Эти слова рассмешили Фатилу. Она громко засмеялась.
- Почему Вы смеётесь, вместо того, чтобы плакать?.. - удивилась Фарида.
Фатила засмеялась ещё громче. Потом, еле подавив смех, сказала:
- Простите, Фарида Гуппичопоновна. Мне вспомнилась одна смешная история...
Однажды мы с моим мужем Хорухазоном Пахтасезоновучем изображали песчаные барханы и пасмурное серое небо, как вдруг поднялся буран, и наши этюдники с планшетами разлетелись в беспорядке в разные стороны. Я громко закричала, но даже сама не слышала своего голоса из-за шума песчаного бурана. Хорухазон Пахтасезоновуч еле виднелся вдали и был похож на призрак за занавесом летящего песка. Невозможно было открыть глаза, как будто они наполнились не песком, а молотым перцем. Мы чудом остались в живых. Когда буран затих, я нашла Хорухазона Пахтасезонувуча, которого буран едва не засыпал песком. Я вытащила его из песка и спросила:
- Ты жив, милый?!
- Жаль - говорит он, не смогли мы запечатлеть такой красивый буран!
Вот такие мы люди, Фарида Гуппичопоновна! - сказала Фатила.
Фарида засмеялась от души и сказала:
- Ну и люди, а? Бывают же такие!..
Ой! - вдруг сильно закричала Фатила, и её лицо исказилось гримасой. - Ой, нога! Нога моя!.. Оо-о-ох, как больно! Помогите, Фарида Гуппичопоновна... Мм-м!.. - стонала она, ухватившись за ногу, скривив шею и скорчившись от невыносимой боли.
Фарида страшно испугалась и поспешила на помощь:
- Что с Вами, Фатила?!- спросила она с тревогой в голосе - У вас эпилепсия?!
- Нет, скорпион ужалил! - еле проговорила Фатила.
- Ой, Господи! Где, куда ужалил? - спросила в ужасе Фарида.
- В ногу! Ой !О-о-о-ох, больно-оо! - корчилась Фатила.
Фарида не знала, что делать. Она растерянно плакала, одновременно стараясь утешить Фатилу.
- О Боже, помоги! Что делать?!.. Потерпите, Фатила, я сейчас позову людей на помощь! - сказала Фарида и побежала к дюнам, чтобы подняться на барханы и оттуда, крича во весь голос, зазывать людей на помощь.
Но тут она услышала звонкий смех и, обернувшись, увидела Фатилу, которая смеялась, трясясь всем телом. Фарида, облегчённо вздохнув, присела на песок и тоже начала смеяться.
- Ах ты проказница! - сказала она сквозь смех.
Они смеялись до слёз. Фарида давно так не смеялась, а Фатиле хотелось рассмешить бедную Фариду которая пережила тяжелые муки расставания и разлуки.
- Я думала что Вы только художница- сказала Фарида улыбаясь - оказывается, Вы еще и талантливая актриса! Я так поверила, аж сердце мое чуть не разорвалось от страха.
- Спасибо за комплемент Фарида Гуппичопоновна! - сказала Фатила в ответ, приятно улыбаясь.
- Ну, мне пора идти собирать дрова - сказала Фарида, поднимаясь и стряхивая песок с подола платья.
Взяв мешок, она отправилась собирать обломки сухих саксаулов. Когда мешок наполнился, Фарида взгромоздила его на плечи и, попрощавшись с Фатилой, направилась в сторону полевого стана. Не доходя до стана, она увидела огромную надпись на песке написанный палкой: "Фарида Гуппичопоновна, я Вас люблю!". Под этим признанием в любви стояла подпись: "Заправщик Запарамин".