Лена сидела на скамейке и ждала. Долго ждала - 17 лет. Осталось совсем немного, поэтому ждала терпеливо, что было ей несвойственно по натуре, но сегодня, сейчас, причина более, чем уважительная - он позвонил, пригласил, сам. Лена ждала. И вспоминала.
Любовь. Да, настоящая, единственная. Так считала молодая амбициозная Леночка тогда, такой она видится ей и сейчас. Как начинался ее роман, вспоминать не хотелось - много бессонных ночей посвятила она сладостным грезам. Она вспоминала размолвки.
***
Первая.
Они уже встречались более двух лет. Тайно. Он был женат, она замужем. Однажды она задержалась в Москве и не могла ему сообщить о задержке. Леночка была уверена, что четыре месяца молчания - не столь долгий срок, чтобы устраивать ей скандал. День рождения ее сына, казалась ей тогда вполне уважительной причиной. Но Алексей рассудил по-своему: он сделал ей предложение соединить их судьбы официально. Они тогда проговорили всю ночь, и Леночка была очень горда, сумев убедить его в необходимости отсрочки. Карьера, квартира, самостоятельность.
Три года они не виделись. Леночка не хотела вспоминать эти годы - тяжелые, сумбурные.
***
Вторая.
Алексей позвонил ей на квартиру мамы, у которой был день рождения. Леночка тогда приехала в Москву с дачи всего на пару дней. Они встретились в ресторане днем. Говорили, вспоминали. Она хвасталась своими победами, а он ее спросил:
- Что нужно сделать, чтобы ты согласилась быть моей?
- Лёша! Ты смотрел "Рабыню Изауру"?
- Нет, я не смотрю мыльных опер, ты же знаешь.
- Ну, и зря. Там возлюбленный Изауры купил белый пароход и увез ее из опостылевшего рабства в далекую и свободную Америку!
- Красиво. Но в Измайлово сложно подогнать океанский лайнер, жалко парк уничтожать. Альтернатива-то у парохода есть?
- Ну, наверное. Вот, например, "Нисан". Знаешь, нам японцы после завершения контракта оставили два серебристых "Нисан-Патроля"! Наши водители катали девчонок. А эти умненькие машинки считают наши российские дороги бездорожьем, и больше 30 км не дают разгоняться. Так, мальчишки отключили бортовые компьютеры и гоняют! Здорово! Я тоже как-то прокатилась.
- Лена, мне пора. Я позвоню.
***
Третья.
Прошло еще три года. Лена получила долгожданную квартиру, вожделенную свободу, которая выражалась в молниеносном карьерном росте, разводе с мужем и полугодовом марафоне по чужим постелям в поисках рыцаря на белом коне.
В офисе было тихо и скучно. Леночка рассказывала секретарше Наде о своих очередных похождениях.
- Ну, а любовь?! - спросила Наденька.
- Любовь у меня была. Одна. Единственная. Настоящая. Но прошла.
- Любовь не может пройти. Она, говорят, вечна.
- Правильно, говорят.
Леночка позвонила ему сама. Алексей на удивление легко согласился приехать к ней домой.
Вечером.
Они сидели на ее шикарной кухне и говорили. Долго говорили. О чем, она уже не помнила. Не помнила почти ничего, кроме единственного:
- Лена. Бросай свою работу и переходи ко мне. У меня сейчас очень интересный и выгодный проект.
- Ты с ума сошел! У меня высокооплачиваемая работа! Я не могу ее бросить, подвести людей. И... у меня сын, я сейчас единственный добытчик семейного бюджета.
- То, что зарабатываешь ты и сейчас, называется: "зарплата". А я тебе предлагаю - деньги, большие деньги, такие, которые ты никогда не заработаешь. Деньги, которые делают, сами себя делают.
- Ну, мне хватит и тех, которые я зарабатываю. Специалисты моего профиля и уровня нужны будут всегда, тем более в нашей зарождающейся капитализированной экономике.
- Лен, но жизнь длинная. И тебе могут понадобиться такие деньги, которые ты не сможешь ни заработать, ни даже одолжить - большие деньги. Их просто ни у кого тогда может не быть.
- Да, зачем мне такие деньги?!
- У тебя сын.
- Знаешь, что, Лёша! Это называется запрещённый приём. Такими вещами нельзя спекулировать. Если они мне будут нужны, я их найду, потому что я мать.
- А если не найдешь?
- Хорошо. Представила. И на каких условиях ты мне их дашь?!
- Вот когда попросишь, тогда и скажу.
- Так, ты решил меня купить? Лёша! Любовь невозможно купить даже за очень большие деньги. Нет таких денег.
- Посмотрим.
Спорить было больше не о чем. Алексей встал и пошел одеваться. Она смотрела, как он собирается, и думала: "Вот он и уходит. Навсегда уходит."
- Ну, ты меня так и отпустишь? Не поцелуешь даже?
Ночь любви. Прощания. Ночь последней, единственной ее любви. Они оба чувствовали...
- Мне нужно уезжать.
- Я провожу тебя. Надо вывести пса.
- Я на машине.
- До машины и провожу. А какая у тебя теперь машина?
- Увидишь.
Увидела.
- Фи! Лёшка! Синий "Нисан"! Какая пошлость! "Нисаны" могут быть только серебристыми.
- Я не люблю светлые. Они слишком заметны и претенциозны.
- Да, я помню, мой серый кардинал. Ты всегда предпочитал руководить из тени.
- До свидания.
***
Свидание.
Он опаздывал. Он всегда опаздывал, поэтому никогда не назначал свиданий на улице.
"Вот, - думала Леночка. - Теперь ему нужно испытать мою любовь ещё и природными катаклизмами! Мало ему 17 лет, которые прошли с той злополучной встречи!"
17 лет. Муж вернулся, одумался. Или Леночка его вернула... Неважно. Давно и неважно. Сын вырос. Она уже больше трёх лет не работает. Скучает. Творит, что душе угодно.
Обещанного ждут три года. Два раза по три... И 17! Не сказочно как-то получается!
Нет! Были ещё три! Леночка вспомнила. Три года назад на его пятидесятилетие она в качестве поздравления послала ему свою книжку. В книжке было её признание ему в любви, красивое и завуалированное! Она очень наделялась, что он поймет, узнает даже за псевдонимом, что это она! Значит, всё правильно! Три года прошли с момента её признания! Значит, стоит дождаться. Или не стоит?!
Он шёл по алее, уверенным шагом молодого человека. Рыжая шевелюра. Молодой!
Что-то дикое, темное, бабье поднялось из самых глубин: "Как?! Какое он имеет право так молодо выглядеть? Время, жестокое к нам, женщинам, щадит мужчин! Но не так же!"
- Здравствуйте, Лена. Не пугайтесь, пожалуйста. Я Иван - сын Алексея. Звонил вам сегодня утром тоже я. Позволите?
- Да, конечно.
Иван присел рядом.
- Я сейчас вам всё объясню. Мы вас очень долго искали. Очень.
***
- Понимаете, Лена, 17 лет назад, в этот день. Ровно 17 лет, получается. Вы верите в совпадения?
- Верю!
- Вот и я верю. Давно уже верю. Хотя раньше не верил. Теперь верю. Так вот, глубокой ночью, злополучной, отец попал в аварию. Страшную. Почти год он находился в коме. Потом очнулся. Очнулся не совсем. Амнезия. Вы знаете, что такое амнезия?
- Слышала. Это когда ничего не помнят.
- Да, наверное. Не помнят. Но амнезия была странная. Нас он не помнил. Мать забрала его домой. Но сложность заключалась в том, что он ни с кем не общался, не разговаривал, молчал. Пил, ел, читал и молчал. Пробовали лечить. Года три пробовали. Потом врачи отказались. Однажды он ушел. Нашли мы его в больнице. В этой больнице. Вон, видите, здания за оградой?
- Вижу.
- С тех пор он там. Мы его навещаем. Часто навещаем. Я и мама. Там очень хороший врач. Он как-то нам сказал, что отец может вернуться в реальность, если воспроизвести событийный ряд, который предшествовал аварии. Может быть, тогда он вспомнит и очнется.
- Нашу встречу?
- Да, вашу встречу. Мы не сразу поняли, что тогда он возвращался от вас. Партнёры уверяли, что из Москвы он уехал в восьмом часу вечера, а авария произошла в четвёртом часу утра. Мама сразу предположила, что это была женщина. Но какая? Надо сказать, что он обычно не скрывал своих пассий. Они звонили ему и домой. Но ни у одной из них он тогда не был. Ничего не дало и обзванивание его телефонной книжки. Мы смирились.
Надежда появилась вновь, когда на наш домашний адрес пришла по почте ваша книга. Мама сразу поняла, что это именно вы, Лена. Но почему-то сказала мне: "Не найдешь." Я пытался найти вас через редакцию. Но они не знали ни вашего адреса, ни телефона, ни настоящего имени.
- Да. Оформлением в редакции занимался мой знакомый. Его данные там и были. Но он уехал. Далеко уехал. Скандально и навсегда. Заграницу.
- Вот так примерно и сказали мне тогда.
- Иван! А книжку отец прочитал?
- Прочитал. Он читал всё, что ему попадалось.
- Надо же. Он никогда не любил читать. И телевизор не любил.
- Телевизор он так и не полюбил. А книжки... Лена, вы понимаете. Мы обычно книжки ему приносим, а потом забираем, когда он их прочтет и теряет интерес.
- А как вы узнаете, что он их прочитал?
- Очень просто. Если он начинает нервничать и пытается уйти, значит, у него кончилось чтиво. Ну, еще он их выбрасывает.
- Как выбрасывает?
- В палате есть корзинка. Или в холле. Оттуда мы их и забираем.
Иван улыбнулся:
- Вашу книжку он в ведро не выбрасывал! Долго не выбрасывал. До вчерашнего вечера. Вчера мама принесла вашу книжку домой.
Иван достал из внутреннего кармана книжицу и раскрыл. Чуть ниже ее поздравления красовалась запись, сделанная явно чужой рукой: семь цифр и "Лена". Ее телефон.
- Вечером я звонить не решился, а утром... Я понял, что вы приняли меня за отца. Простите мне, пожалуйста, невольный обман. Я не смог вам все это объяснять по телефону.
- Ну, что вы, Иван! Вы всё сделали правильно.
- Да, наверное. Но всё равно, простите.
- Прощаю! Так, что мы с вами предпримем?!
- Понимаете, Лена, в 16 часов начинается прием посетителей.
- Понимаю, сейчас без четверти пять.
- Да, без четверти. Я пришел в больницу чуть раньше. Нам с мамой это позволено. Отец редко спит днем. И я хотел как-то его подготовить к встрече с вами. Мне иногда казалось, что он всё помнит и понимает, но почему-то протестует своим молчанием. Я хотел ему сказать, что придёте вы, Лена. Я был уверен, что вы согласитесь его навестить.
- Так, я и согласна! Я ничего этого не знала! Я бы давно уже его навестила, и всё было бы хорошо.
- Да, было бы хорошо. Лена, вы только... Понимаете...
Иван достал пачку сигарет и закурил.
"Надо же, - подумала Леночка. - Пачка с верблюдом. Алексей курил такие же!"
- Иван! Отец курит?
- После аварии - нет. Лена, послушайте, пожалуйста, то, что я сейчас скажу.
- Слушаю!
- Я потому и задержался... Отец не проснулся после полуденного сна. Он умер. Я разговаривал с врачом. Смерть была легкая. У него всегда было крепкое сердце. Просто остановилось. Уснул и не проснулся. Что-то оформляли, подписывали. Мама приехала, плакала. Похороны послезавтра. Лена! Вы меня слышите?! Вы понимаете, что я вам говорю?! Лена!
Лена молчала. Долго молчала, уставившись в неведомую точку, мимо Ивана, мимо аллеи, мимо всего. Иван знал этот взгляд. И тоже молчал.
- Лена...
Она резко поднялась со скамейки, поднялся и Иван.
- Да, Лёшенька! Я всё слышу! И всё поняла, дорогой! Я должна буду найти тебя сама, когда мне понадобятся деньги, большие деньги, такие большие, что мне их никто, кроме тебя, не даст. И тогда ты мне скажешь, что тебе нужно!
Она резко развернулась на каблуках. Иван невольно вздрогнул и отшатнулся.
И пошла прочь.
Иван смотрел на гордо удаляющуюся фигурку и, наконец, понял, что должен делать мужчина, когда от него уходит женщина, которую он любит, единственная и неповторимая, которую невозможно ни удержать, ни отпустить...
* 
*** 
*** 