Лежу на кровати рядом с тобой и не чувствую ничего. Ты словно стал безликой тенью. Невидимка, которая вроде бы есть, но не чувствуешь ни тепла, ни холода от нее. Это вселяет по настоящему ужас. Ты будто не существуешь для меня. Я чувствую тебя только во время секса. Только тогда ты обретаешь плоть, становишься материальным, а все остальное время тебя нет для меня. Я понял это совсем недавно. Я осознал, что твое имя и твой образ всплывает у меня в голове только в те моменты, когда я желаю окунуться в омут страсти и запрещенных желаний. Тогда как нельзя лучше мне вспоминается твое имя. Оно всплывает совсем незаметно. А после того как я изливаюсь в тебя, ты снова становишься для меня чужим, остраненным, пустым внутри. Иногда мне даже кажется, что тебя в действительности нет. Словно ты плоть моего больного воображения. Знаю, звучит устрашающе, но я не могу ничего поделать со своими мыслями. Я словно придумал тебя, чтоб не быть одиноким. Мне просто была необходима компания. Это ведь так просто желать общения с человеком. Многие полагают, что я счастливый раз у меня состояние оценивается в цифру с шестью нулями. Глупые люди. Ведь помимо банкнот в банке у меня нет ровным счетом ничего. Я беден, и духовно пуст. Я потерянная душа для этого мира. Я никому не нужен. На земле мне не особо рады, а на небесах таким как я не место. Только если в аду, гореть в самом пекле. Я словно застрял между небом и землей, и высшие силы не могут определиться куда меня забросить. Я вот счасто думаю, что если я вдруг умру, ведь ни один человек не будет оплакивать меня. Многие даже почувствуют себя счастливыми. Облегчение, наверное с их плеч словно спадет груз. Интересно а что почувствуешь ты, если я все же покончу жизнь самоубийством. И почувствуешь ли ты вообще хоть что-нибудь? Или как обычно усмехнешься, подумав, что вот оно начало новой жизни. Без обузы в моем обличии. Мне вдруг стало себя жаль. Хотя жалость - это самое ужасное чувство, которое люди испытывают друг к другу, а особенно по отношению к себе. Так вот я жалок. Я не оставлю после себя ничего. Ни воспоминаний, ни улыбок, ни детей. Хотя нет я ошибся, я оставлю рану на одном трепетном сердечке. Оставлю незаживающую отметину на одном тельце, которое еще утром содрагалось от неимоверной боли. На земле будет только один человек, который сможет вспомнить меня, и то со слезами на глазах. Я втоптал тебя в грязь. Нравилось ли мне это? Глупый вопрос, ты и сам знаешь, что да. Ты подобен миражу в пустынях Африки. Я словно тянусь к тебе за нежностью, но ты отталкиваешь меня, прося жестокости и боли. А потом я понимаю, что ты прав, ведь я не способен дарить и давать ничего кроме боли и страданий. Я не способен ни на что. Эта мысль сводит с ума. Хочется кричать, срывая голос. Ненавидеть. Но ненавидеть кого тебя или себя? Нас, мы оказались слишком слабыми, и не сможем выйти из игры. Ты подобен писчинкам в песочных часах, или воде, которая совсем незаметно ускользает сквозь пальчики рук. Оставляя после себя приятный, но немного грустный осадок, ведь капельки убежали безвозвратно. Их не вернуть назад. Также и ты после секса со мной исчезаешь, растворяясь в моем равнодушии и злости на нас. Ты разбиваешься о равнодушие этого алчного мира. Он поглотил тебя, но не смог дать тебе ничего взамен. Ты больше не чувствуешь себя живым. Ты отныне дешевая вещь. Я трахаю тебя. А потом ты снова становишься безликой тенью, которую я отказываюсь чувствовать или понимать. В тебе нет ничего от живого создания. Ты кукла. Марионетка в руках разных ублюдков. И знаешь, что самое ужасное, тебе нравится быть подстилкой, тебе нравится быть использованным, и выброшенным как ненужный мусор. Я знаю это. Ты можешь не говорить, но слова совершенно не обязательны. Я знаю кто я и чего стою. Ровным счетом ничего. И ты был прав, думая, что я причина всех твоих бед. Ведь если я умру, то ты единственный, кто сможет вспомнить мое имя, а потом почувствуешь некое тепло внутри. Меня не станет, и больше не будет причин для боли и твоих страданий. Только твое сердце будет хранить мое имя, и все что связывало нас все 18 лет. Но вопрос в другом а вспомнишь ли ты что-нибудь помимо секса со мной? Думаю нет, ведь постель перекрыла все те моменты, которые были до нашей славы. Ты наверное уже и не вспомнишь, что я учил тебя кататься на велосипеде. Ты постоянно падал, раздирая свои коленочки, а я дул на них, пока мама смазывала твои ссадины и ранки зеленкой. Ты еще прижимал меня к себе, и сильно зажмуривал глазки, словно боясь, что тебя кто-то схватит. Ты был такой смешной, совершенно другой. А сейчас ты сливаешься с общей массой богачей и тупых сучек. Ты такой же как они, такой же как я. Только разница в том, что я никогда не буду подстилкой, а ты ею стал. Хотя чем я лучше если поставил как приз твою девственность. Ведь я не знаю, что испытывает человек, которого насилуют. Что испытывает человек, когда его берут против его воли. Я не подумал. Мне главное было спасти свой зад, а о тебе как-то забыл подумать. Прости, братишка. Ведь я знаю скольким людям испортил жизнь. Скольких я погубил своим равнодушием и высокомерием. Самое смешное, что я не могу остановиться, и знаю, что буду продолжать заниматься саморазрушением. Оно мне дарит особые эмоции и чувства, заставляя меня поверить в то, что я еще пока живой человек. Ты умер. Для меня тебя не существует. Я смотрю на тебя, на такое непонятное для меня существо, и не могу разобраться в себе. Ты вроде бы рядом, но я не могу почувствовать тебя. Я больше не знаю о чем ты думаешь, мечтаешь. Чего ты желаешь, помимо ощущения боли. Иногда мне кажется, что ты просто забыл, что значит быть живым человеком с настоящими эмоциями. Ты больше не показываешь себя людям, ты постоянно надеваешь маски. Да, и они признаюсь честно тебе идеально подходят. Ты человек, у которого нет лица. И по этой самой причине все от тебя без ума, ведь они не знают тебя настоящего. Хотя о чем я говорю разве я знаю кто ты Билл Каулитц. Для меня ты еще большая загадка, чем все те девушки, которые ежедневно проходят через мою постель. Неужели они настолько наивны, что полагают одеть на меня оковы брака? Нет. Этого не будет никогда. Я не хочу постоянства, хотя только одна вещь была неизменной до этого времени - это моя связь с тобой. На духовном уровне мы абсолютно не чувствуем друг друга. Мы оказались потерянными и оторванными от реального мира. Мы вроде позврослели, но оказались все еще не готовы к этому жестокому миру. Я смотрю на твое лицо. Оно мне не кажется таким родным, каким казалось 4 года тому назад. Все родинки словно стали чужими. Они больше не согревают меня. Ты не греешь меня. И я все чаще задаюсь вопросом, неужели нас кроме постели ничего не держит рядом? А как же связь между близецами, о которой мы трезвонили в каждом интервью. А как же песня, которую ты мне посвятил? Ведь это ты ее написал. Я знаю, ведь на такие слова способен только ты. За последние полтора года, это была единственная песня, которую ты написал сам. И не позволил изменить в ней ни строчки, даже Йосту. Ты как всегда покрутил задницей, и твоя прихоть была исполнена. Ненавижу. Как же часто мне хочется врезать по твоей мордашке, надо признать, что она у тебя красивая. Но она больше не моя, только по утрам. Признаюсь честно, я скучаю по тебе. Но я не смогу сказать этого вслух, ведь это будет означать, что я сдался, проиграл и просто не смог потерять тебя. Но у меня больше нет сил. Я ведь знаю, что ты сможешь без меня. А вот смогу ли я без тебя? Смогу. В конце концов нет незаменимых людей. Но тогда почему я до сих пор живу с тобой? Почему я не уехал, ведь ты сказал, что лучше б меня не было в твоей жизни. А, знаешь, ты ведь прав. Нам лучше было бы друг без друга. Мы делим с тобой нашу кровать только во время секса. Это что-то вроде нашего с тобой священного места, если конечно для таких ублюдков как мы есть понятие святое. Ты еще не проснулся. Я смотрю на тебя, на такое дрожащее и родное для меня существо, и пытаюсь понять, что я же чувствую к тебе на самом деле, помимо отвращения. Сегодня что-то изменилось, и я осознал, что больше не будет так как прежде. Я сломал в тебе что-то. Я почувствовал это, когда лежал между твоих островыпирающих лопаток. Твое тело содрагалось от боли. Такой непонятной и жестокой, что даже я смог еще ощутить. Прежде такого никогда не было. Ведь ты любишь боль, но сегодня я словно перешел границы. Я, тот человек, которому ты доверил свое тело. И знаешь, я вдруг понял, что мечтаю зайти намного дальше. Я хочу твоих страданий и искренних слез. Я хочу, чтоб ты действительно страдал, и эта боль причиняла тебе только дискомфорт. Никакой боли во имя твоего спасения.
Твои реснички мило содрагаются, и ты похож в данный момент на ангела из нашей любимой сказки, единственное что у тебя за спиной никогда не вырастут крылья. Ведь у падших людей нет шанса на прощения Господа. Таким людям он никогда не дарует белоснежные пушистые крылышки. Черные как смоль волосы разметилась по подушке. Твоя ладошка лежит в моих руках. Я крепко ее сжимаю, даже не знаю почему. Но мне так спокойнее. Такая теплая, немного потная, но все же по прежнему нежная. Я смотрю на твои глянцевые ноготки, и вспоминаю как ты оставлял ими отметины на моем теле. Но так же я понимаю, что твои коготки впивались в спины множества других мужчин. Меркзое отвращение новой волной накатывает на меня, застилая мысли липкой пеленой. Ты противен мне. Слишком аморален, хотя не мне говорить тебе о морали. Просто я не могу понять тебя. Видимо мы слишком разные. Я смотрю на тебя, и не верю, что ты когда-то был моим братом. Ты другой. В тебе больше нет ничего от прежнего Билла. Ты жестокий, высокомерный. Звезда как никак. The Icon ведь так тебе больше нравится, чтоб тебя называли. Но тогда почему такая звездочка как ты ложишься под каждого второго ублюдка? Неужели человеку и в правду может нравится ощущение использованности и боли? Странное же ты существо, Билл Каулитц. Да, ты прав ты Икона и Звезда, но отнюдь не сцены, а пьяных оргий. В этом деле тебе нет равных. Ты король любой вечеринки, которая заканчивается пусканием тебя по кругу. Думаю после ночных событий ты проспишь целый день. Твое право. Я не представляю как же ты будешь вести себя во время тура, если после моего поступка он конечно состоится. Там не будет столько свободы. Постоянные концерты, орущие дурочки, желающие заполучить самого желанного парня. Романтика до мозга костей, ищущего свою единственную любовь. От этой мысли мне хочется смеяться. Но я сдерживаю себя, чтоб не разбудить тебя. Отодвигаю одеяло. Если б я не знал тебя, то ужаснулся и пожалел. Тебя словно украсил шрамами художник, который любит изображать мертвую красоту. Для меня ты мертвая кукла из воска, но с очень красивыми чертами лица. Но я знаю, что тебе важно получать эти отметины на своем теле. Тебе просто необходимо быть использованной игрушкой. Но ты и сам прекрасно знаешь кто ты и чего стоишь. И эти изнасилования - это твоя стихия. Да, ведь таким образом ты получаешь от меня еще больше боли, чем причиняют тебе они, но это тебе и необходимо, чтоб почувствовать себя счастливым. Только боль еще держит тебя на земле. Но однажды ты скорее всего сорвешься, и я с удовольствием понаблюдаю за твоим падением. Подам ли я тебе руку? Нет. Да и зачем тебе спасение? Чтоб потом снова сорваться? У тебя слишком сильная зависимость от боли, да и я согласен быть твоим наркотиком. Я не знаю, что со мной приозошло, но сегодня утром я был просто в бешенстве, и признаюсь честно не потому что боялся твоей смерти. Нет, ведь ты еще ни разу не переходил границы дозволенного. Ты умеешь во время остановиться. Меня взбесило, что кто-то посмел оставить отметины больше моих. А ты был прав, сказав, что я разозлися из-за попорченного товара. Потому что другие факторы твоего времяприпровождения меня никак не волнуют. Мы давно свободные люди, хоть и не до конца. Все же мы связаны постелью и группой. Хотя если честно второе давно уже отошло на второй план. В конце концов нам стоит просто появится на каком-нибудь мероприятии, где обычно собираются разные толстосумы и их тупые сучки. Которые боюсь не смогут отличить Испанию от Италии. Нам нужно только улыбнуться, и деньги ручейком польются в наши карманы. Ты давно уже ничего не пишешь, за тебя это делают умные продюссеры, которые на задних лапках скачут перед такой доступной сучкой как ты. Ты крутишь ими как пожелаешь, соблазняешь, но ты еще не под одного из них не лег. И я знаю, что это так, ведь ты бы с удовольствием поделился со мной новыми ощущениями и рассказал о сумасшедших приключениях. Меня волнует только один вопрос. Почему я произнес эту странную фразу? "Люблю тебя" Ведь я даже не знаю ее значения и смысла. Она для меня непонятна и немного отвратительна. Вызывает приступ тошноты. Я презираю людей, которые оправдывают свою слабость этими словами. Хотя сейчас я понимаю, я сказал это не тебе, а твоему восхитительному телу. Ведь его я на самом деле обожаю. Каждый изгиб. Каждый шрам, оставленный мною на твоем теле, сводит с ума и заставляет желать тебя еще сильнее. Я рад, что ты не услышал мою фразу. Мне не хотелось тогда портить тот момент тупыми объяснениями своих нелепых слов. Если быть честным до конца твое измученное тело только добавляет тебе сексуальности и шарма. Незря говорят шрамы украшают мужчину. В данном случае следы от бурной ночки украшают такую шлюху как ты. Я провожу рукой по всем твоим ранам и порезам. Меня поражает то что ты не чувствуешь боли от шрамов, только если эти порезы тебе нанес не я. Чертов мазохист, тебе необходима боль. И я даю ее тебе, наслаждаясь твоими стонами и криками. Ты сейчас мне напоминаешь израненную птицу. Но вид у тебя совершенно не жалкий, а наоборот вызывает восхищение и возбуждение. У меня в голове крутится только одна мысль, я хочу тебя. Я хочу снова почувствовать твое разгоряченное тело под собой. Я хочу ловить губами каждый твой вздох, всхлип и крик. Я хочу ласкать твою плоть губами. Я невероятно сильно хочу тебя. Только сейчас я понял, что за 4 года отношений только я имею тебя. Ведь ты мне сказал, что так ты не сможешь почувствовать боль, которая для тебя уже стала самым настоящий наркотиком. И я не вправе лишать тебя очередной дозы. Я полностью стаскиваю с тебя одеяло. Как же ты красив. В тебе нет этого постоянного высокомерия, хотя признаюсь честно я такой же как и ты. Хотя наверное даже хуже, ведь все-таки я сделал тебя таким. Но ведь ты и сам знаешь, что за все в нашей жизни нужно платить. За удовольствие, за право пребывания в раю. Ведь наша жизнь сейчас похожа на рай. Полная свобода. Мы абсолютно независимы. Особенно теперь, когда нам исполнилось по 18 лет. Не нужно постоянно выслушивать наставления этого придурка Йоста, который кстати тоже был бы непрочь присунуть свой член такой подстилке как ты. Но я уверен ты у меня умный мальчик и спать с продюссером не намерен. Все же не надо разбивать сердце, и ломать жизнь нашему "начальнику". А то вдруг он влюбится, а ты дашь ему отворот поворот, и тогда он сможет превратить нашу жизнь в ад. В конце концов он очень влиятельный человек в Германии. Да, ты давно его обуздал, ведь я то знаю, что он каждую ночь дрочит, глядя на твои фотографии на его лэптопе. Ну а что еще бедняге остается делать? Как говорится ты у нас игрушка дорогая, и не каждому по карману. Но мне бесплатно, по родству. Да, иногда приятно иметь привелегии. К тому же в такой шикарной области, как секс с братишкой. Ты поворачиваешься на бок и твоя голова оказывается у меня на коленях. А что очень даже символично. Хотя если честно о шикарном минете даже и думать не хочется. Сейчас мне нравится это ощущение. Я не знаю как бы я мог его описать, но наверное простым словом - СЧАСТЬЕ. Сейчас мне просто спокойно. И уж не знаю не оттого ли что ты сейчас рядом. В принципе это неважно, главное этот момент сохранить подольше. Я отодвигаю налипшую прядь волос с твоего лица. на твоих щеках застыли мокрые дорожки. Губы искусаны. Да, чувствую нашей принцессе предстоит повертеться перед зеркалом не один час, чтоб замазать все шрамы. О, мой зазос. Да, видимо ты сучонок меня чертовски разозлил, раз я оставил такую отметину на память. Все же иногда я думаю как человек может настолько сильно любить боль. Видимо мне не понять так как я законченный садист. Я люблю мучать людей, будь то физическая боль, что в случае секса с тобой. Или духовная боль, ну а это в случае, когда я кидаю своих сучек, которые почему-то уверены, что у нас будет любовь и дети. Да уж. Забавные особы. Они ведь идут на все лишь бы оказаться рядом со мной. Только вы забыли, суки, НЕВОЗМОЖНО ОКАЗАТЬСЯ СО МНОЙ, С ТОМОМ КАУЛИТЦЕМ, ВОЗМОЖНО ОКАЗАТЬСЯ ПОДО МНОЙ. И все же я люблю тот образ жизни, который мы ведем. Глажу тебя по шее. Смотрю на тебя такого распластавшегося на кровати, и сразу вспоминаю наш первый отдых на море. Тогда мы только собирались создать нашу группу с Густавом и Георгом. Тогда мы лежали с тобой на горячем белом песке, который создавал красивый контраст с нашими загорелыми телами. Ты лежал на песке, разведя руки и ноги в сторону, и кричал:" Томми, Томми, посмотри на меня я морская звезда" Ты был таким смешным, еще по-детски наивным. В тебе были все те черты, которые свойствены детям, неиспорченным славой и роскошью. Я помню в тот день ты немного обгорел на солнышке и я мазал твою спинку холодным молоком. Ты брыкался и заляпал мне все штанишки. Мы были такими смешными. Смотрю на фотографию на тумбочке. Странно, что ты еще не выкинул. А может ты прав, и лучше было бы если б я вообще не появлялся на свет. Было бы спокойнее и ты бы не стал дешевкой, которая слишком занизила свою цену. Я не понимаю почему я плакал. И были ли это слезы боли или обычного удовольствия. Я запутался. Раньше все было проще. Мы были близнецы, которые имеют друг друга. Аромально, но мы с тобой никогда и не претендовали на роль священников. А теперь мы друг другу никто. Тогда почему бы нам просто не разойтись? Я знаю будет тяжело без секса. Но в конце концов сколько у тебя таких еще Томов будет ежедневно. Да, и я буду отдаваться шикарным девушкам. нас больше ничего не держит вместе. Связь была порвана. Мы ведь сможем друг без друга. Я верю в это. Да, наверное так и поступим. Нам не следует больше пересекаться. Будем считать мы никогда не были знакомы. По началу будет трудно, но потом ты мне еще скажешь спасибо. Я уверен, черт подери я старший, и мне лучше знать. Глупый монолог с самим собой. Я точно схожу с ума, и все из-за тебя. Меня немного передергивает, и я сразу вспоминаю школу. Все оскарбления резко прекратились. Неужели ты ради этого трахался с ними? Дешевка. Мы бы справились. Зачем было так низко падать? Ничтожество. Ты ни разу не пришел ко мне и не рассказал. Боялся, что я перестану тебя уважать? Идиот, какой же ты идиот, Билл Каулитц. Я бы порвал за тебя любого, а сейчас. Сейчас мне плевать что будет с тобой. Я встаю с кровати и иду на кухню безумно хочется есть и пить. И снова мои мысли полностью где-то далеко, а вернее рядом с тобой. Они где-то в другом мире, в котором ты человек, а не дешевая вещь. Я поднимаю глаза и вижу тебя в дверном проеме. Ты не решаешься зайти.
Проходи, Билл. Мне нужно с тобой серьезно поговорить. - Я вижу в твоих глазах страх и нерешительность. С чего бы это? Где наш великий БОГ?
Да, Томми, я тебя слушаю.
Знаешь, я задумался над тем, что ты мне сказал сегодня с утра.
Том, не бери в голову я просто сорвался. Настроение было ужасное, вот и наорал на тебя. Так что может перед клубом расслабимся?
Билл, сядь. Я хотел сказать, что сегодня уезжаю.
Ну да к очередной шлюхе, а что тут нового?
Нет Билл, ты не понял.
А что тут понимать? - Ты подошел ко мне совсем вплотную воздуха стало не хватать. Ты начал спускать мои боксеры. Твои холодные ладошки заставляют мое тело дрожать. Ты снова сводишь меня с ума. Как же ты красив. Чертов ублюдок, ты заводишь меня одним прикосновением. Твоя ладошка скользит по всему основанию моего члена. Еще немного и я взвою. Хочется войти в тебя. Но я ведь знаю, что ты затеял игру, что ж я непротив быть послушной куклой в данном случае. Ты начинаешь ласкать мою шею языком, в то время как твоя рука возносит меня на пик блаженства. Я теряю контроль и все из-за секса с тобой. Я беру тебя за подбородок, и впиваюсь в твои губы поцелуем. ты стонешь что-то невнятное мне прямо в рот. Я мечтаю ощутить тоже самое, что испытывал сегодня утром. Это было на грани этого мира. Я взял тебя на руки и понес в спальню. Ты недоумевающим взглядом начал на меня смотреть. Я аккуратно опускаю тебя на кровать. Твое тело бьет мелкая дрожь. Сейчас ты мне не кажешься уже таким уверенным в себе. Я опускаюсь сверху. Ты прижимаешь меня к себе.
Том, что происходит?
Тшшш. Никаких слов. Забудь обо всем. Я пойму без слов. Просто позволь мне сделать так как я этого хочу. Обещай ты не произнесешь ни слова. Только стоны, крики, вхдохи. И я буду молчать. - Ты послушно киваешь, видимо принял мои правила игры. Я накрываю твое тело мелкими поцелуями, я хочу расстянуть этот момент. Если честно я забыл как это делается медленно и нежно. Мои руки скользят по твоему телу. Ты открываешь рот, чтоб возразить, но я прикладываю к твоим губам палец, давая понять, что нарушать правила игры нельзя. Я знаю, ты ненавидишь нежный секс, но последний раз пусть все будет именно так. Я целую твою шею. Накрываю губами твои шрамы и порезы. Слегка надавливаю на них, почти невесомо. Я вижу страх. Да, ты боишься нежности и ласки, впрочем как и я. Но можно попробовать и что-нибудь новое. Я кладу твои руки себе на спину, ты покорно делаешь то, о чем я тебя прошу глазами. Твои ноготки царапают мою загорелую спину. Так нежно, что хочется кричать. От удовольствия и накрывающей меня теплоты и нежности. Я опускаюсь губами ниже, влажная дорожка ведет к твоей звездочке. Обвожу контур татуировки, заостряя свое внимание на ее углах. Яркая. Дерзкая совсем как ты. Непокорная и слишком упрямая. Ты никогда не научишься любить, и верить в чудеса, а я и не буду пытаться переубедить тебя в обратном. Ведь сам не верю во всю эту чушь. Я стягиваю с тебя боксеры, оставляя полностью обнаженным. Ты завораживаешь меня своим видом. И мне вдруг на мгновенье показалось, что передо мной маленький 14 летний Билли, который кричит от боли и просит у меня помощи, но я не слышу тебя. Я словно вижу, как тебя насилует Ганс и его дружки. По внутренней стороне бедра стекает струйка крови. Ты беьшься кулачками об глянцевую плитку пола, из костяшек идет кровь. Ты такой маленький, совсем один. Забитый. Меня нет рядом. Ты стараешься не плакать, они бьют тебя по лицу. Ты просишь прекратить, тебе больно. Я чувствую себя последней мразью. Мне хочется плакать. Неужели ты прошел через это все? Один. Как ты справился? Меня никогда не было рядом. Я хочу сжимать тебя в своих обхятиях. Говорить тебе, что ты мой маленький 14 летний Билли. Только мой, и я никогда не отдам тебя этому жестокому миру. Я не позволю им втаптывать тебя в грязь. Я не хочу твоих слез. Я не хочу той боли, что причиняли тебе они. Я вижу как ты лежишь в туалете на полу. Ты сжался в комочек от боли. Ганс что-то шепчет тебе на ухо, от чего по твоим щекам еще больше текут слезы. Ты закрываешь, глаза и почти беззвучно рыдаешь. По твоему телу струятся капли крови. Совсем один. Эта мысль убивает меня. Ты губами что-то шепчешь. Имя. Т-о-о-о-о-ом. Ты звал меня? Все же ты звал, но я не пришел. Как всегда. Из состояния ступора меня выводят твои прикосновения. Я знаю, что сейчас это похоже на настоящую пытку для тебя. Я провожу языком по всей длине члена. Беру его в руку, и начинаю делать незамысловатые движения. Ты дрожишь, впиваясь ноготками в шелка простыни, оставляя глубокие раны на этом белоснежном полотне. Которые навсегда сохранят наш с тобой аромат. Ведь сейчас он стал один на двоих. Я обхватываю головку губами, и начинаю заглатывать, доставляя тебе неимоверное удовольствие. Ты извиваешься подо мной как змея. Красиво и очень грациозно. Пантерка, которая мечтает выпустить свои коготки. Я ласкаю твою плоть губами, слегка надавливая на головку языком. Ты готов уже взорваться. Еще пару прикосновений, и ты теплой струйкой изливаешься в мой рот. Я жадно все сглатываю, не хочу терять и капли тебя. Сладкий, но неприторный. Я залезаю в тумбочку и нахожу крем. Ты непонимающе смотришь на меня. Но сейчас это моя игра, ты на нее согласился. Я смазываю пальцы кремом. Ввожу в тебя один палец, ты извиваешься, насаживаясь глубже. Медленно. Почти неощутимо. Ты закрываешь глаза. Ты не хочешь видеть меня. Знаю, я причиняю тебе самую настоящую боль. Ведь сейчас ты смог почувствовать что-то большее, чем просто похоть. Это не любовь, отнюдь нет. Я ведь тоже не люблю тебя. Это нечто другое, но ты будешь еще долго вспоминать эту ночь. Затем еще один палец, и еще. Я растягиваю тебя. Словно это твой первый раз. А я боюсь причинить тебе боль. Ты смотришь на меня умоляющими глазами. Но я не могу. Я выхожу из тебя пальцами, и медленно начинаю продвигаться вовнутрь своим членом. Моя плоть пульсирует мнутри тебя. Я словно схожу с ума. Толчки плавные, медленные. Мы оба не привыкли к этому. Но черт побери я не знал, что это может быть настолько приятно. Или возможно это от осознания того, что это последний раз. Я вхожу в тебя до упора, а потом вытаскиваю его. Ты тихо постанываешь, но твои глаза снова закрыты. Я вновь врываюсь в тебя. Замираю на мгновенье и снова начинаю двигаться в тебе. Я ложусь на тебя сверху, покрывая тело поцелуями. Я смотрю тебе в глаза. Пусто. Ты доказал, что умер. Я целую тебя в твоих покусанные и пересохшие губки. Ты впускаешь язычок вовнутрь. Я играюсь языком с твоей сережкой. Щекочу небо. Ты улыбаешься уголками губ. Еще пару медленных толчков и я заполняю тебя собой. Ты не разжимаешь руки у меня за спиной, прижимая меня к себе еще ближе. Я отодвигаю прядь волос и тихо шепчу тебе:
Нет ты не понял. Я договорился с Йостом он купил мне новую квартиру в другом конце города. Я съезжаю. Меня здесь больше не будет. Никогда. Билл, теперь ты абсолютно свободен.
Я не понимаю. - Ты не смотришь мне в глаза, но твой голос предательски дрожит, что выдает твое волнение. - Как так? А как же?
Билл, у тебя будет еще сотню таких Томов. Нам лучше друг без друга. В конце концов я...
Да, да ты старший и тебе лучше знать. Согласен.
Спасибо за понимание, Билл. Ну тогда я пойду собираться.
Постой, останься хотя бы до завтра, а утром поедешь. К тому же ритуал. Секс, потом постель.
Хорошо. - Я выключаю свет и ложусь к тебе в кровать. Ты лежишь у меня на груди. Я все делаю правильно. Я знаю. Черт побери, я ведь не совершаю ошибку. Так надо. Я закрываю глаза, и пытаюсь просто уснуть. Чтоб не думать, что будет потом. Не думать ни о чем, что могло бы заставить меня передумать. Я чувствую твое рванное дыхание. Ты почти перестаешь дышать. Паника, а потом поток воздуха ударяется об мою грудь. Снова покой. Я знаю, что должен двигаться вперед, не сдерживая тебя оковами. Я должен бороться за свое спасение. А своим уходом, я освобождаю тебя. В конце концов это правильное и единственное верное решение. Ведь так? Да, так.
Том, а что это было только что? - Твой чуть охрипший голос выводит меня из раздумий.
Это? Секс.. а что?
Просто я никогда ни с кем такого не делал. Это было. Странно, и если честно.. Ладно спокойной ночи, все же у тебя завтра тяжелый день.
Ага. Прощай, Билли.
Прощай, Тооо. - Это не конец, клянусь, Том.
Утро 9:00. Все вещи собраны. Так смешно покидать то место, которое хранит все тайны двух людей. Что ж, Билл. Спасибо тебе за все. Все же это были славные 4 года. 4 года твоего падения, унижений, изнасилований. Это были непростые 4 года самоистязаний и саморазрушения. За эти 4 года ты смог упасть на самое дно. Ты подарил мне мир, о котором я раньше и не подозревал. 4 года моего падения, духовной смерти. 4 года я втаптывал тебя в грязь. А сейчас я сбегаю. Как делал это по жизни. Весь мой путь похож на марафон. И сейчас самый ответственный забег, и я не имею права его проиграть. Я должен убежать, скрыться, дав тебе свободу. Спасибо, что подарил мне 4 года. И ровно 1 день такой непонятной щенячьей нежности, и щемящего чувства радости. 1 день такого простого человеческого тепла и заботы. 1 день, за который я понял, что мы больше не братья, мы вообще никто друг для друга, и для этого мира. Проще каждому пойти своей дорогой, чтоб не тянуть друг друга на самое дно. Всего 1 день смог скрасить все мои мысли и воспоминания, которые связаны с тобой. Внизу просигналила машина. Я ухожу. Прощай, Билл. Мы больше никогда не увидимся. Все же ночью я понял, на земле не будет ни одного человечка, который бы вспомнил меня. Даже ты. ты пуст внутри, но однажды тебя обязательно заполнят. Прощай, странное создание со сломанной судьбой. Я последний раз подхожу к твоей кровати. Теперь она только твоя и для твоих новых друзей. Я целую тебя в приоткрытые губки, из которых вырывается теплое дыхание. Такое ровное, спокойное, мне будет его не хватать. Впрочем как и тебя. Я обвожу контур губ языком. Запоминаю их вкус. Ведь больше я никогда не смогу их распробовать. Я вдруг понял, что мне хочется обнять тебя и никогда не выпускать из своих объятий.
Я люблю тебя, Билл. Сейчас действительно люблю с такой непонятной мне нежностью и детской наивностью.Люблю так как могут только любить друг друга дети. Я буду скучать по тебе. Наверное впервые в жизни я буду скучать не по твоему телу, стонам и крикам. Мне будет не хватать твоих озорных глаз по утрам. Твоего заливистого и еще детского смеха. Твоих губ и нежной улыбки. Я буду тосковать по тебе, мой маленький Schwarz Engel.. Ты навсегда в моем сердце, которое отсчитывает каждую секунду только 4 буквы. Б-И-Л-Л. - Я вытаскиваю из кармана джинс брелок с твоим именем, и зажимаю в твоей ладошке. Теперь он останется у тебя. Мне не должно ничего напоминать о тебе. Все же я собираюсь в новую жизнь, и там не должно быть тебя. Так пусто внутри. Мои слезы стекают по пушистым ресничкам и ударяются о твои реснички. Сейчас я отдал тебе всего себя, все что осталось от прежнего Тома. Я оставляю тут. Прошу забудь меня. Не вспоминай, не ищи. Это ни к чему. Забудь обо всем, как о кошмарном сне. Прошу тебя.
Том, стой. - Ты вскакиваешь с кровати и бежишь босиком к двери. Твой голос заставляет вздрогнуть.
Билл, ложись, я уже ухожу.
Ты хотел уехать не попращавшись со своей. своим братом?
Билли, ты и сам все прекрасно знаешь.
Что я знаю? Что ты сука, которая струсила и убегает вот так просто? Это я должен понимать. Вчера ночью ты причинил мне боль своим так называемым сексом, и я терпел. Так вот теперь выслушай меня. Ты сучонок, который разрушил мою жизнь. Ты превратил ее в ад. Понимаешь? Ты снова смешал меня с дерьмом, и просто сбегаешь. Как это в твоем стиле, Том Каулитц. Жалкое создание. Ты не вызываешь ничего кроме отвращения. Я ненавижу тебя. Если бы я мог, я бы заставил тебя страдать. Ты не можешь оставить меня без тво..
Без чего чего, без моего тела? - Мне не хочется показывать свои чувства. Иначе я останусь и снова испорчу твою жизнь. А этого я теперь не могу допустить.
Хотя бы без него.
Твою мать, ты так ничего не понял.
Какой же ты ублюдок. Ты как всегда поступаешь как законченный падонак.
Все Билл? Твоя пламенная речь закончилась, ну тогда я пойду. - Я выхожу за порог квартиры, и сползаю по стенке. Все дверь захлопнулась, значит и мне назад дороги нет. Я роняю свои одинокие слезы на пол. Они не нужны никому, даже мне. Пусть их поглотит пустота. Я встаю с пола, и направляюсь на улицу. Таксист уже заждался.
Том, стой. Нет ну куда же ты. Прошу остановись. Том. Не оставляй меня. Я не смогу без тебя. Ты все, что у меня есть в этой жизни. Ты единственный кто все это время держал меня на плаву. Черт бы тебя побрал, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ТОМ КАУЛИТЦ. Глупый упрямый ребенок, который решил, что сбежав от меня сможет разлюбить. Но ты не сможешь. не забывай....
Том.. Томми. Прошу. Вернись обратно, я тебя умоляю. Я могу встать на колени. Люблю, слышишь люблю. - Слезы бьют меня по глазам. Я бью кулаками в дверь, а затем сползаю вниз по стенке. Обхватываю колени руками и начинаю реветь навзрыд. Нет ведь ты не мог уехать. Это ведь шутка. Скажи что шутка. Я умру здесь без тебя. Неужели ты не понял как много значишь для меня? Почему? Как ты мог бросить меня, своего близнеца одного? Томми, прошу не дай мне умереть. Я люблю тебя. Люблю. Люблю. Я готов повторять твое имя как мантру. Только вернись ко мне. Прошу тебя. Прошу.. Прошу.. Ты словно оторвал от меня половинку сердца. Я слышу как оно бьется. я живой слышишь, Томми, живой. Вернись ко мне. Я смогу научиться любить. клянусь. - Я подошел к окну. Твоя машина уже отъехала от дома. Вот он конец Билла Каулитца. Прирожденной шлюхи, и конченной подстилки. Что ж братец веселье начинается. Я отомщу тебе за этот день. Ты никогда не сможешь себя простить.
В аэропорт пожалуйста.
Но ведь Йост попросил отвести вас на Allestrasse 98/125
Нет, планы изменились. Я потом все сам ему объясню.
А как же ваш брат он что не едет с вами?
Билл? Нет.. Он остается здесь навсегда.
Но ведь вы.
Можно просто отвести меня в аэропорт.
Слушаюсь. Можно только один вопрос?
Конечно.
Неужели в другой стране нашлось что-то более важное и ценное, чем любовь вашего брата.
О какой к черту любви идет речь?
Все же ответьте мне.
Нет ничего важнее любви Билла, но нет ничего сильнее моей ненависти к нему, и презрения к самому себе. Вы довольны?
Вполне. Что ж надеюсь вы не совершаете ошибку, ведь никто не знает даст ли вам судьба второй шанс.
Слушайте, я не в церкви на исповеди у пастора. Почему вас так волнует то что происходит у нас с ним?
Ну вы же сказали, что я не пастор. Просто ... забудьте. Приехали. Прощайте Каулитц.
Прощайте, Ханс, и знаете мне будет вас не хватать.. И большое спасибо вам.
Прощай, сынок. - От его слов захотелось еще сильнее зареветь. Ведь меня уже 4 года никто не называл сынок. И не назовет никогда.
Объявляется посадка на рейс 158 Германия - Америка. Что ж вот он и конец. Нашей счастливой истории, которая длилась ровно 18 лет. 18 лет, что мы прожили бок о бок. Самолет набирает высоту, и вместе с этим мое сердце наполняется болью, а глаза слезами. Но я сделал правильно, я верю в это. Нас обоих ждет новая жизнь. Ты главное поверь в это, как стараюсь поверить и я. Билли, и все же я понял кто ты. Ты ребенок, который всю свою жизнь принадлежал душой и телом только мне. Ты маленькое создание, которое я превратил в похотливого самца. Я убил тебя, но теперь у тебя появился шанс на спасение, прошу воспользуйся им как надо. Не губи себя окончательно. Я понял, что не достоин тебя. Прощай, закрываю глаза, и погружаюсь в новую жизнь. В которой больше не будет тебя, мой любимый Билл.