Вайт Александр. Глава 16 Одиночеств

30.12.2016г.

Символическое Евангелие от Александра

Глава 15. Одиночеств

Одиночество - гора из восходящих линий.

А, впрочем, как у многих - из разницы причин.

Одни переступают петлю не длинную,

другие чин

постылой службы, а третьи клинья

поражений.

И вот он склон, кому -то вниз -

спиваться.

Кому-то вверх - тащить тяжёлый груз Сизифов.

Срываться, падать в кризис,

улыбаться

и грифов

гонять с незаживающих причин.

И вот уже ключи

заточены для вскрытия

опасных тайн познания полётов

во сне и наяву.

В укрытие

с высотных эшелонов! Там квоты

всем, кто выжил на плаву

на тонком льду реалий в суете,

в глубоких омутах и плавности течений.

Немногие умеют ходить здесь по воде

и поперёк сечений.

Но это, как кому. Здесь много разных "Но".

Вершина...Нет, не стол для тихих чаепитий

под золотым руном.

Скорее - крест, распятие, куда ложишься сам,

снимая, кто рубаху последнюю, кто китель.

А может это храм,

разрезанный на доски?

Душе тяжёлый камень невыносимых нош?...

Но всё это не так.

Скучнее быть обыденным и плоским,

как новенький пятак

или забытый грош.

...С себя чего возьмёшь

там на вершине? Цели?

Но, это - не беда, ведь горе - от ума.

Останешься непонятым, но цельным,

как ученик Фома

в привычке щупать пальцем веру,

когда в ней - сбой.

Ведь одиночество - есть чувство меры

в искусстве быть собой.

24.11.2011

На ветру

Я привык открывать всем стучавшим,

кто устал от потерь.

Ночь ли, день ли... Бахнут в дверь,

как из пращи...

Я бежал босиком, ещё спящим

на цыпках.

Заходили прямые и гибкие,

кто голодный, а кто - не очень,

Я дарил всем замёрзшим улыбки...

между хлебом и прочим.

Но, наверно, устал

и воды не подал

одному, а затем и другому...

И тропа зарастала,

и стеною вставала

на пути к окнам, дому.

А сейчас вот - стою у окна на краю,

где глаза - к створке врат...

Говорю: "Да, бегу, я сейчас отворю".

...Ну, а там всё стучат

створки врат на ветру.

22.07.2008

Сто лет одиночества

Сто лет одиночество

из долины дождей

выбиралось к Луне на тех рудниках,

где золото мыли для мудрых вождей,

где кровь запекалась в мозолистых швах.

Но камень терпением медленно точится,

пытается высечь полуденный свет,

где разуму до смерти хочется

найти на вопросы ответ...

За что это вечное жжение,

где в сталь прикипела ладонь?

За что эти цепи стозвенные

и этот дамоклов огонь?

...Из кубиков форм в м онеты и слитки

пусть льётся потоком горячим обильным.

Но время, но время - в спиралях улитка

глаза закрывает из золота пылью.

Сто лет одиночества рядом со Стиксом...

...На том берегу перевозчик ослов,

бормочет сквозь щели в алмазные фиксы:

- Зачем здесь без солнца вам мир и любовь?

Вам воду дают на горло полпинты

не в час и не в день, а в целом, на год.

Зачем вам искать на свет лабиринты

и свету заглядывать с завистью в рот?

...Но кто-то увидел под камнем росток

и сделал свободы свой первый глоток,

и вдруг застонал, - Ну, как же мне хочется

на волю из сотни веков одиночества.

Он сделал из крепи, из дюжины досок

клубок для себя и к выходу посох

и плюнул вождям на фиксы из слитков,

и время свернул, словно кальций улитки,

и громко воскликнул, мне тыщи не надо

тех лет, где в мозолях кровавое жжение

...Он в ливне увидел цветение сада

и новое Я своего отражения.

04.10.2010

Хризолит

Тихий шорох в траве. Там не кот ли сопит?

Не поймал ли он мышь, вновь играя...

Нет. В кустах - слабый свет. Хризолит?

Чей-то глаз, укоряя...?

Или там далеко на реке кто-то в лодку

бросил цепь.

Или степь...

...листья курит и пепел ссыпает в щепотку

без затей.

Может это идёт, изменяя походку

по воде

тот, ладони которого в шрамах...

Или, просто, стекло тихо треснуло в рамах...

Присмотрюсь... Это ночь

крылья сушит, качая находку...

Бестолочь!

Там кулак - к подбородку.

Вроде шёл и устал.

Тень к утру - всё короче...

Я узнал - он летал,

а теперь у окна моего

- Демон ночи.

25.09.2012

Для носки

Смотрю на бежевую пенку.

Так закипает молоко

А убежит? И пусть.

Сижу, в себя вобрав коленки.

Вот точно также высоко

воздушным кружевом по стенке

на круге под полоску

подходит к сердцу грусть

для носки.

Желаний нет - зажечь светильник лампы.

Я не хочу при взгляде на эстампы

смотреть себе в глаза,

облокотясь на стол зеркал.

Поёт негромко газ, но тонко, как оса,

...А можно ли гадать не на кофейной гуще,

а скажем, вдоль по венке

у запястья?

Или в молочной пенке,

или по свастике

из ткани паутины в углу над образами,

когда их всех расплющит

без видимых причин

кругами под глазами.

...Мне лучше взять лучин

из дОски.

Нарезать по одной, чтоб ночь не спать легко,

пока подходит каплей воска,

сожжённое у сердца, молоко.

31.05.2010

Если умеешь

Если умеешь читать между строк

не вдруг?

Если берёшь тяжкий оброк

на круг.

Если обеты себе ты назначил,

если ты жизнь видишь иначе.

Если твою отвергают ладонь,

если бросаешь песни в огонь.

Если спине больно в ножах,

если запутался ты в миражах,

если не хочешь вязнуть во лжи...

Кто же я, Господи? Мне подскажи!

Если друзья сердцем не те,

если вращаются во суете,

где признают правилом лесть.

Если единственной кажется весть

эха шагов, где-то вдали.

Если глазами, как хрустали

смотришь в иконы снизу с колен,

а за спиной высох звонок...

Скажет судьба шёпотом стен,

- Ты одинок!

18.04.2010

В падении

Быть хорошо слепым, гнездо иметь на ветке.

Зерно пытаться брать голодным здесь с руки.

Прекрасно можно спать на паутинной сетке,

расправив кулаки.

И, вроде, солнце... Ешь хоть до отвала -

на хлеб, как масло, мажется.

И ползать к свету мира, садиться в центре зала...

И думать - всё уляжется...

...Я - тоже близорук, но не ношу очки.

Я лью из воска крылья (Самоучка).

Но мучает предчувствие, что есть таким сачки

на деревянной ручке.

С кого бы взять пример? Трудягой стать пчелой,

а лучше мотыльком, порхающим в высотах?

Но кто-то норовит таких - к стене иглой,

печатью запечатать в пустых холодных сотах.

Которым - лучше ползать - попробуй только тронь -

есть зубы для ловцов и длинные колючки...

Эй, бабочки! Для вас давно горит огонь

и сетка сплетена из ленточек липучек.

Пусть из картона крылья. Попытка - не в упрёк.

Ведь тянет в высоту. Рассвета там полоска.

Но, словно, пропускают сквозь тело сильный ток...

Быстрее оплываю на землю каплей воска.

...Но всё же я летал и видел семь чудес,

их пробовал на вкус, на запах и на вес,

предчувствовал над теменем Господнюю ладонь...

Но странным был закат и жертвенный огонь...

Их принимал своей сожжённой, чёрной кожей

и знал наверняка, что жизнь - всего мгновение...

О, Боже! Я жалел всех тех, кто так не может

и тех, кто избежал падения.

11.12.2012

Калёное

Не желать и отказаться от успеха.

Был бы хлеб и чай.

Холст готовя, слушать эхо

звонкого дождя и смеха

невзначай.

Что-то сочинить, взяв тему с потолка?

...Если небо будет чище, прыгнут в окна зайцы.

К хлебу есть ещё капуста - полвилка'.

Значит буду сытый, и спирали - танцы

чай начнёт в стакане, багровея.

Знай себе, пиши.

Скоро выйдет в поле, вея

ветер. Заспешит.

Горстью снег швырнёт на прелые

листья клёна.

Будут даже думы белые

или же калёные.

Потому, что в дом вошла пустота печали

пленной птицы,

лодки, вбитой у причала

в лёд.

Боже мой, как долго длится

выстрел влёт.

Перебинтовать бы...Ножниц бинт отрезать нету.

Впрочем, рана - это веха,

грань обратная медали -

в ткань картин добавить цвету

чистой стали

или эха.

Поселилось рядом - памятью о женщине.

Где она, не знаю. Может, вы вида'ли?

Только запах кожи - в каждой малой трещине,

и платок остался. Что-то вроде шали.

А ещё - тепло руки на темени,

вон и тапочки стоят тихо так в углу.

Раньше не хватало. Теперь - довольно времени

втыкать под сердце мне иглу -

воспоминание о чае, но вдвоём.

Помыты чашки. Ждут.

Но залом ожидания стал дом,

не сохранив уют.

Здесь громко бьют часы. Возможно негодуют.

Им не хватает губ. На пальчики не дуют,

когда ключом давали жизни ход,

и были ногти в лаке, и пахли розой белой,

держа тетрадь для нот...

Как пахло летом тело!

Я этим был не сыт, мне мало было смеха,

когда ждал поворота в дверном замке ключа...

Теперь со мною холст (он белый) и свеча...

Ах, да. Ещё есть эхо.

17.10.2012

Кочерга

Век ко'роток тепла, прозрачных, хрупких связей

и нитей дружбы человечьей...

Так свет ломается в алмазе,

по линиям резьбы в хрустальной вазе.

Земная так кора сдвигается по фазе

и выжигает травы горячий ветер Азии -

ничто не вечно.

Болит внутри. Толчёное стекло

катается на донышке и ранит.

Быть может, мне не повезло

с душевной гранью,

отвечающей за свет.

Ну, нет и нет.

И, даже, без суда.

Пускай вода

глазное моет блюдце.

Оно и так чисто,

глаза мои смеются

глубокие, как небо в холода.

Не нужно мне ничьих для утешений рук...

Наверно, я - наивен, подобно пеплу в печке.

Ни чёрту кочерга, ни богу в угол - свечка...

Ведь сбылись сны, идут наружу. Так пилят сук,

так вынимают из плеча занозу

тупым ножом без водки и наркоза

ногтями за края.

Заводят так пружину до предела,

где ржавчина сожрала железа...

Скрипит так кубик мела

и тормоза

реалий, жуя

мои витки и оси,

плюют на то, что я ещё живой.

Суют бутылку физраствора с соской,

чтобы, как прежде с головой

дружить.

Подальше вы - с сердцами из коросты,

с шипами или без...

Всё норовите - в плоть,

а мне бы жить.

Я сам бы в уголь влез

или в щепо'ть,

да лёг бы на сердечные снега

теплом, руном овечьим...

...Ни чёрту - кочерга,

ни богу - свечка.

28.10 2013

Нить

Так, чего я ищу,

если жизнь - это сон?

Вот с него и взыщу

смысл евангельских истин...

Кожей чувствую боль. Там гвоздей - миллион.

Нет, наверное, в лампе я - нить. Накалён.

Или острые швы на рубашке и клён...

У плеча - стреловидные листья.

Кто-то рвётся к душе.

Зубы рвут стихотворную в книге бумагу.

Я, наверное, умер уже...

Мне медаль прибивают на лоб "За отвагу"?

Нет, песок я, стекающий вниз по стеклу

или даже - цветочные в клумбе часы.

Не могу быть преградой площадному злу,

потому что разъят и ложусь на весы.

Чашка - слева. Цепляюсь за медны края.

Я не первый.

Земля там внизу не моя.

Там и тени, как пятна на солнце восстали.

Разве гвозди в дозоре ходить не устали?

...Там живут человеки из стали.

Впрочем, всё это сон, даже истины - бред

сна во сне от Иисуса.

И вокруг ничего настоящего нет.

Это всё - от вина дело вкуса.

Так, чему же мне верить, отворить ли глаза?

Открываю. Вокруг - мир пустыни.

Шум в ушах... Симуляция или оса?

Я повис в паутине.

Руку к сердцу тяну: А на месте ли бронь

из заноз и пластинчатой бронзы?

Обожгло, и пошла волдырями ладонь.

Я дотронулся до виртуального солнца?

А хотел попросить: " Эй, Иисус! Мне налей".

Твой отец сотворил кровь багряную в лозах.

Но мне кто-то сказал: "Если жаждешь, то пей.

Вон текут по щекам твоим слёзы".

В чашу? Нет её здесь. Просто так, за края.

Причесать мне стихи вместо грабель.

У стальных даже сны - это сталь, ну, а я

состою из рубиновых капель.

Кровь? Возможно. С крючка или с яркой блесны...

И, во что же в итоге со вкусом

поверить?

Если жизнь мимолётна, а мир эфемерен,

если режут полоски из истин Иисуса,

то, тогда, только в сны.

02.11.2013

Не взыщи

- Не ищи, мой друг, не ищи

ни богатства, ни славы.

Отберут, -

говорил я себе. - Не взыщи.

Ведь, на ножик поставят,

а стихи твои тихо сожгут.

Для тепла в очаге

или так, посмотреть, что забрать

из зерна скрытых смыслов

и держать в сапоге...

Ведь, желающих - целая рать.

их бы выслать

и послать на три буквы подальше за край

оптом, быстро.

Ну, а я вот, сейчас, починю здесь сарай

для соседки. Был выстроен

так давно, что запомнил он синюю птицу

женской вечной мечты.

Вон слеза у соседки на чёрной реснице

из солёной воды,

уносящей печали

из души по реке

по спирали,

по буграм на руке,

по изломанным линиям

на пески.

Я читал вчера Плиния

от тоски.

Пишет мне через лета: - Не взыщи.

Помнят то, что убито, и плащи

красно-грязные Спарты,

взявших меч.

Посмотри вниз, на карты,

в пламя свеч...

Ну, а я вижу птицу.

человечьей мечты

и дорожку щеке от ресницы

с солью горькой воды,

уносящей печали

из души по реке

по спирали,

по буграм на руке.

04.11.2013

Невесело

Невесело. За много лет

впервые тянет в храмы -

под своды в тень, где тихий свет,

и нет рекламы.

Пусть мир - палитра ярких красок

в кругу довольных лиц.

Он стал навязчиво опасен,

и в нём, почти, не слышно птиц.

Летают реже, выше, дальше,

минуя города.

Я бы уехал к югу в Нальчик,

но ведь и там - беда...

Наверно, вьёт гнездо в душе на струнах осень,

и лучше водки для печали средства нет.

Я сны зову всё чаще в гости

на вкус и цвет.

Но забытьё - такая штука,

намёков в нём не разберёшь.

На стенах был стрелком из лука

и целил в медный грош...

Я доставал со дна души

на белый снег страниц

то жемчуг слов, то миражи

приманкою для птиц.

Бросал зерно с горсти. Им легче на лету,

выстраиваясь в клин, поймать мой бред на круге,

и, презирая суету,

сложить упругие

в цветном пере сверкающие крылья,

чтоб рассказать мне, где летали,

среди каких обильных

садов, где сладко зреют сливы

(важны детали),

где пчёлы сыты и ленивы,

устали...

...Был кем-то к спичке поднесён

в наброске карандашном

на белом льне...

Но это снился страшный сон,

где падал птицей я бумажной,
горящей в адовом огне.

03.11.2013

Вождь

Снимает кожу острый дождь,

хоть в муках о'б пол бейся.

Он - кровожадный старый вождь

слепых индейцев.

Он ищет цели, но глазами лука

бамбуково-трёхгранного.

Вот так, когда-то съели Кука

на блюдце Океании.

Без кожи жить, конечно, можно,

но душу мне не трожь...

А дождь крадётся осторожно

и вынимает нож.

Хоть падай здесь с молитвой на колени

Есть капище для жертв - сиреневый асфальт.

Я вижу, встали в круг ловушки, клетки, тени,

а где-то еле слышно в тоске заплакал альт...

Кто ноты взял печальные, да лепестками в губы?

Кто плакальщиц купил, поставил рядом, возле.

Я слушаю свой реквием на водосточных трубах.

Мне кажется, что я - не человек, а ослик

упрямый или, вот... Король по кличке Лир,

забитый сапогами убийц мятежный герцог...

Но дождь слепой - искусный ювелир -

мне вырезает сердце.

22.09.2013

Комментарии: 1, последний от 30/12/2016. © Copyright Вайт Александр Размещен: 30/12/2016, изменен: 11/10/2017. 23k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия Евангелье от Александра		Ваша оценка:

Вайт Александр : другие произведения.

Глава 16 Одиночеств