(An Obsession)

Когда дверь в караулку отворил Камень, все трое дежурных тихо занимались своим делом: Уголек и Ветер сидели над черно-красной доской с камнями, а Роза шила себе колчан, прокалывая толстую кожу игольным острием маленького кинжальчика - однако при появлении начальства все трое поднялись, поправляя оружие за поясом.

Камень обвел всех троих тяжелым взглядом и остановился на Розе:

- Поди отнеси господину подогретого вина.

Роза вспыхнула, наклонила голову в знак повиновения и, засунув за пояс своего бледно-розового кимоно кинжальчик, бросилась к дверям. За ее спиной Ветер вопросительно поднял брови, но его партнер невозмутимо пожал плечами, опускаясь обратно за доску.

Закрыв дверь в караулку, Камень сунул Розе в руки поднос с небольшим узкогорлым кувшином и плошкой и твердым, как кусок гранита, кулаком подтолкнул ее в спину по направлению к Осенней комнате, где господин уединился после обеда.

Камень не терпел никакого непорядка или промедления, когда речь шла о господине, поэтому Роза стрелой полетела по коридору. Шум унылого осеннего дождя за окнами галереи заглушал шаги, и Розе показалось, что она обогнала Камня, однако когда она остановилась перед ажурной дверцей, ведущей в Осеннюю комнату - сквозь забранные бумагой прорези на циновки коридора и на ее светлую одежду падали алые отблески, - сзади протянулась рука и отодвинула дверь в сторону. Розу снова подтолкнули в спину, и она перешагнула порог Осенней комнаты.

- И не споткнись смотри, - прошептал Камень напоследок, закрывая за Розой дверь.

Девушка покраснела, вспомнив, как неделю назад на смотре она запнулась о чью-то ловко подставленную ногу. Придворные самураи не то чтобы плохо отнеслись к девушке-самураю, просто изводить новичков считалось старым добрым обычаем и хорошим - для новичка - предзнаменованием. А семнадцатилетняя Роза жила в замке господина Джинглера всего два месяца.

Осеннюю комнату, которую вполне можно было назвать небольшой залой, освещали только языки пламени, горевшего в переносном камине-жаровне. Камин имел форму пасти какого-то чудовища: на передних зубах как на подставке лежала кочерга, похожая на побег лианы, обращенный в металл магией джаггеров. Тихий шум дождя за стеной придавал этой зале особый уют и умиротворение. Здесь сильно пахло любимыми благовониями господина Джинглера.

Сам господин Джинглер восседал сейчас у камина, сбоку от низенького столика, на котором стояла низкая ваза с тремя умирающими розами, последними в этом году. Старательно глядя себе под ноги - чтобы не наступить, упаси сила, на одну из кошек господина или не запнуться о край циновки - Роза подошла к столику.

- Я принесла вам вина, господин, - произнесла она полушепотом, не отводя глаз от черного лакового подноса.

- Очень мило с твоей стороны, - откликнулся господин. В его голосе и в самом деле как будто позванивали тяжелые бронзовые колокольца. - Роза?

- Да, господин? - и она удивленно посмотрела на своего хозяина.

Сегодня вечером на нем было темное кимоно - черное? темно-синее? - в глубине складок лежала чернильная тень, а на свету жесткая шелковистая ткань отсвечивала глухой синевой стали. Материя была сплошь расшита какими-то мелкими золотыми фигурками. Черные чуть вьющиеся волосы рассыпаны по плечам, губы изогнуты в таинственной улыбке. Против обыкновения, сейчас на господине почти не было украшений.

- Ну так что же ты медлишь? - господин приподнял брови. - Налей вина, пока не остыло.

Роза зашла с противоположной стороны и, аккуратно наклонившись - чтобы ни за что не зацепиться мечом - опустила поднос на угол столика. Переставила на столик кувшин, над горлышком которого подымалась струйка пара, и... застыла в удивлении: оказывается, на подносе была не одна, а две плошки для вина.

- Да-да, я хочу, чтобы ты составила мне компанию, - сказал господин, по-прежнему улыбаясь.

Роза испуганно выпрямилась.

- Но Камень велит наказать меня, если... - и осеклась, догадавшись, что сморозила глупость.

Господин рассмеялся.

- Ну что ты, Роза! Очень мило с его стороны послать ко мне такого приятного сотрапезника.

Девушка опустила взгляд на свои руки, вцепившиеся в концы пояса. Господин говорил с ней от силы раза три, и ей еще никогда не случалось оставаться с ним наедине. Она отчаянно боялась, что нарушит этикет и навеки опозорит свой род.

- Я... - начала она, но Джинглер махнул рукой.

- Садись, - сказал он, - вино стынет.

Потом взял кувшинчик и налил в плошки бледно-золотистую жидкость. Запахло подогретым вином. Роза переступила с ноги на ногу - как собака, которая собирается улечься там, где стоит - но господин решительно указал ей на место напротив камина, за угол от себя.

- Садись здесь. Я хочу любоваться твоим профилем.

Роза, совершенно ошеломленная, опустилась на колени там, где ей было указано.

- Вот так, очень хорошо, - сказал господин, поднося к губам плошку с вином. - И ты тоже пей.

Ох, кажется, самураю полагается пить первым, когда он пьет с господином - на случай, если вино отравлено... И Роза поспешно плеснула себе в рот вина. Но оно оказалось таким горячим и крепким, что ей пришлось зажать рот ладонью, чтобы не раскашляться. От вина все внутри горело. "Ну вот, и где твои манеры?" - горько подумала Роза, тоскливо косясь на господина.

Увы, господин Джинглер смотрел на нее не отводя глаз. Против огня камина - бездонно-черных.

- Очень, очень хорошо, - промурлыкал он, опуская свою плошку на стол. - Кто выбирал материю для твоего кимоно? - и его длинные смуглые пальцы коснулись края рукава, лаская бледно-розовый атлас.

Роза вздрогнула, хотя господин даже не прикоснулся к ней.

- Я сама, - испуганно ответила она, пытаясь понять, не допускает ли она какой-нибудь ошибки.

- У тебя хороший вкус, - небрежно заметил господин, выпуская рукав. - И кто бы мог подумать, что "лепестки опавшей чайной розы" так богато играют в темноте при свете огня - ведь этот цвет считается таким скучным... Смотри, вот этот перелив - от белого к темно-розовому, через еле тлеющий золотистый отлив... - смуглая кисть порхала над складками ее широкого рукава как огромная бабочка.

Роза смотрела на свой рукав, чтобы не смотреть на господина.

- Да, и вот этот бронзовый отблеск на внутренней стороне складки... Очень, очень хороший выбор для осени в целом и для вечера у камина в частности - эдакий меланхолический траур по последним цветам, - тут господин Джинглер убрал руку, и Розе волей-неволей пришлось поднять глаза. - Но мне казалось, что ты постоянно носишь этот цвет? Это твой любимый цвет?

Удивленная Роза молча кивнула. Неужели господин запомнил ее из всей толпы придворных? Но тут она строго напомнила себе, что господин - не человек. Надо полагать, джаггеры, живущие по пять тысяч лет, память имеют потверже человеческой.

Господин Джинглер склонил голову на плечо, словно что-то прикидывая.

- Да, если бы ты носила более яркие цвета, это убило бы твою прелесть. В красном или черном ты смотрелась бы как покойница. А так... Сейчас, при свете пляшущих языков пламени кажется, что этот атлас оживает, касаясь твоей кожи...

От его взгляда и этих слов Роза съежилась и опустила голову, мечтая провалиться сквозь землю. Но тут ее подбородка коснулись смуглые тонкие пальцы, и она с трудом удержалась от того, чтобы не вздрогнуть от этого прикосновения.

- Нет, так не пойдет. Ну-ка, подними голову... - и сильные пальцы приподняли ее подбородок. - Не опускай голову, я же сказал, что мне нравится твой профиль. Очень четкий, но не жесткий и не грубый рисунок... Некая элегантная простота. Кажется, я был прав, приказав твоему прадедушке жениться на твоей прабабушке. Она была северянка и не очень хороша собой, но я сразу понял, что через несколько поколений ее кровь даст такой совершенный цветок. Эти белоснежные волосы и нежную кожу ты унаследовала от нее... Твоим деду и отцу тоже нельзя отказать во вкусе - раз они женились по моему выбору. Так что ты отчасти и мое творение, Роза, - и твердые пальцы повернули ее лицо, словно господин рассматривал при свете огня принесенную мастером статуэтку или камею.

Даже если бы она захотела что-нибудь сказать, она бы не смогла этого сделать: сердце билось чуть ли не в горле, языки пламени, казалось, двоились в глазах. Неужели это от вина?

Господин Джинглер отпустил ее подбородок, и Роза перевела дух.

- Ну что, еще по глотку?

Но едва коснувшись кувшинчика, его рука замерла.

- Распусти волосы.

- Что? - задохнулась Роза.

Левая кисть господина Джинглера сделала нетерпеливый жест.

- Ты что, не слышишь, что я сказал? Развяжи волосы. Быстрее!

Роза вздрогнула, подняла руки и стала одеревеневшими пальцами распутывать кожаный шнурок, который удерживал ее белые волосы, завязанные в высокий хвост. Девушке казалось, что ей снится какой-то нелепый сон. Она ничего не понимала. Неужели она так глупа, что не в состоянии уразуметь слов господина?

Прямые волосы теплой волной упали ей на плечи, словно пряча ее лицо и шею от взгляда господина.

- Замечательно, - сказал тот, снова разливая вино по плошкам. - Теперь у тебя не такой устрашающе-официальный вид, как обычно. Я рад, что вижу перед собой красивую девушку, а не только своего самурая. Угощайся.

Вино уже не обжигало, Роза отпила маленький глоток - и на сей раз все сошло отлично: горячий напиток словно согрел ее изнутри.

Господин не сводил свои непроницаемо-черные глаза с ее лица.

- Какой причудливый контраст: матовая кожа, похожая на розовый жемчуг, гладкие белые пряди, мерцающий шелк. И еще поблескивают глаза - как два самоцвета. Ты хороша как картинка.

Роза едва не поперхнулась и затравленно посмотрела на господина. Тот соизволил, наконец, заметить, что девушка не в своей тарелке.

- Ну что с тобой? У тебя такой вид, как будто ты боишься, что я тебя укушу

Роза с трудом заставляла себя держать голову прямо.

- Я не... я... - начала она, обмирая, но тут ей в голову пришла спасительная мысль: - Мне стыдно, что вы тратите на меня свое время, господин. Вы почтили меня беседой, отрываясь от важных дел, от советов с вашими... советниками. Мне так нело...

- В жизни не слышал подобной чуши! - черные брови господина сошлись на переносице.

"Неужели он разгневался?" - подумала Роза. От ужаса у нее начала кружиться голова.

- Можно подумать, я только тем и должен заниматься, что делами! Будто я не имею права спокойно посидеть у камина под шум дождя в обществе красивой девушки! Ну посуди сама - как в такой вечер можно заниматься делами? Можно печалиться о прошедшем лете, можно думать о грядущей зиме, можно любоваться последними цветами, - господин Джинглер кончиками пальцев прикоснулся к никнущей розе, - но работать?

Роза почувствовала, что в глазах у нее собираются слезы отчаяния.

- Я глупа и неотесана... я недостойна внимания моего господина, - прошептала она.

- Вот самая настоящая глупость! - отрезал господин Джинглер. Его черные глаза искрились неподдельным гневом.

Он стащил с левого мизинца серебряное колечко и левой рукой схватил правую руку Розы. Прикосновение обожгло ее, но девушка не посмела даже шевельнуться. Примерившись, господин Джинглер надел ей кольцо на указательный палец.

- Вот видишь, господин жалует тебя знаком внимания, - терпеливо, как ребенку, сказал Джинглер.

Роза, не удержавшись, прерывисто вздохнула. Ей смертельно хотелось вытереть нос.

- Что на сей раз тебя не устраивает? - не без язвительности осведомился господин Джинглер.

- Разве бывают награды просто так? - робко спросила Роза, косясь на свою руку с кольцом как на чужую.

Брови господина Джинглера всползли на лоб.

- Все бывает так, как я хочу, - отчеканил он. Выпустив руку Розы, он два раза громко хлопнул в ладоши.

Дверь в комнату отъехала в сторону, и на пороге возник Камень, стороживший в коридоре.

- Иди сюда, старик, - приказал ему господин.

Тот поклонился и молча подошел к столику, словно не замечая распущенных вопреки уставу волос Розы.

- Ты плохо учишь моих самураев, - сказал ему господин Джинглер. - Они почему-то не считают нужным принимать во внимание волю своего господина.

Камень посмотрел на Розу пустыми глазами, и девушке захотелось немедленно провалиться сквозь землю.

- И тем не менее, вместо плетей ты получишь награду.

И господин Джинглер снял с указательного пальца перстень со звездчатым сапфиром и кинул его Камню.

Тот ловко поймал господский подарок, учтиво поклонился и надел кольцо: перстень дошел до средней фаланги толстого мизинца и там застрял. Лицо самурая совершенно не изменило выражения.

Господин Джинглер махнул широким рукавом в сторону двери, и Камень последовал приказу.

- Поняла, как надо себя вести? - строго спросил господин Джинглер.

Роза кивнула и с ужасом ощутила, что от этого движения слезы перелились через нижние веки и поползли по щекам.

Некоторое время господин Джинглер молча смотрел, как она плачет, не осмеливаясь поднять руку, чтобы стереть слезы.

- Да, именно этого и не хватало... - негромко проговорил он. - Твои слезы очень эффектно искрятся в свете огня. А здесь, - его палец указал на слезинки, упавшие на атлас кимоно, - они похожи на горный хрусталь. Ты знаешь эти бусинки, они так и называются - "слезки"?

Роза обречено кивнула, пытаясь представить себе, какое наказание измыслит для нее отнюдь не мстительный, однако любящий порядок Камень.

Господин Джинглер, однако, больше не выглядел рассерженным: напротив, глядя на Розу, он мечтательно улыбнулся.

- Совершенно замечательная мысль... - негромко проговорил он и снова два раза хлопнул в ладоши.

В дверях снова возник Камень.

- Поди принеси шкатулку с драгоценностями, ту, что из красного дерева с золотой инкрустацией, - приказал ему господин.

Самурай поклонился и исчез в темноте. Господин Джинглер опять посмотрел на девушку и улыбнулся.

- Я вовсе не сержусь на тебя, Роза, - сказал он. - Напротив, мне очень приятно твое общество.

Потом он отвернулся к камину и, зачерпнув из чаши пригоршню сухих благовоний, бросил их в огонь. По комнате поплыл тягуче-сладкий, чуть пряный запах. Розе показалось, будто господин сидит к ней ближе, чем раньше. Слезы, высыхая, стягивали кожу.

- Удивительно, как блондинкам идет плакать, - заметил господин Джинглер, выливая себе в чашечку остатки вина. - Вот брюнетки от слез идут пятнами, а ты стала еще милее, чем раньше: щеки чуть порозовели, ресницы слиплись в стрелки и потемнели, глаза блестят... Тебя очень верно назвали Розой. Надо было с самого начала заставить тебя заплакать. Ну-ка, ну-ка...

Господин Джинглер тряхнул широкими рукавами, и на циновки выпали гребень, пузырек с духами, зеркальце в серебряной оправе и небольшая шкатулочка с перламутровой инкрустацией. Господин выбрал шкатулочку, открыл ее и, прищурившись, посмотрел на Розу.

- Да, не стоит портить такой чудесный цвет лица и губ. Лишь чуть-чуть блеска... - он извлек из шкатулки кисточку черного дерева и, макнув ее во что-то розовато-тягучее, приказал Розе: - Приоткрой рот и чуть улыбнись.

Та послушно исполнила приказ, и господин Джинглер кисточкой прошелся по ее губам, что-то пробормотав о зубках, способных посрамить жемчуг. Тут снова открылась дверь, и в комнату вошел Камень со шкатулкой красного дерева, которая размерами своими напоминала небольшой сундук. Поставив шкатулку рядом с господином, Камень удалился. Роза как могла незаметно перевела дух. От щекочущего прикосновения кисточки к губам хотелось не то плакать, не то смеяться.

- Просто чудесно, - сказал господин, убирая кисточку в шкатулку. - Можешь посмотреться в зеркало.

Роза робко подняла зеркальце и невольно ахнула, поглядев в него: от волшебной помады господина ее губы теперь, казалось, засияли собственным светом. Господин Джинглер самодовольно улыбнулся.

- То ли еще будет, - обронил он. Отставив столик в сторону, он открыл замок шкатулки и, откинув крышку, высыпал содержимое шкатулки прямо на циновки, не обращая внимания на раскатившиеся по сторонам кольца и браслеты.

Из груди Розы вырвался восхищенный возглас: в свете пламени вспыхивали огоньки рубинов, сапфиров, изумрудов и еще множества камней, которых Роза просто никогда не видела.

- Что, нравится? - спросил господин, и Роза, немая от восторга, смогла только кивнуть в ответ.

- Очень хорошо. А теперь выбери отсюда что-нибудь себе по вкусу.

Сделать выбор было невозможно, а потому Роза просто потянула к себе ближайшую нитку жемчуга - розовато-золотистого.

- Твой выбор снова обнаруживает хороший вкус, - покровительственно кивнул господин. - Это очень дорогой и редкий жемчуг, но самое главное - он идеально тебе подходит.

Он взял нить из руки Розы и вытянул из кучи остаток ожерелья - длиной локтя в два, не меньше. Потом положил сложенную вдвое нить жемчуга ей на плечо и откинулся назад, словно оценивая эффект. Нахмурился.

- Нет, только не сейчас, - сказал он, отбрасывая ожерелье обратно в кучу драгоценностей. - При дневном освещении - да, безусловно, но не сейчас. Сейчас он просто гасит твой блеск. Что бы нам такого приискать...

Роза совершенно очарованная смотрела, как господин Джинглер ворошит кучу драгоценностей, вынимая оттуда то тяжелый браслет - сплошь из плоских алмазов, то подвеску, словно сплетенную из тончайших серебряных нитей и жемчуга, то диадему, которую, надо думать, и императрице не стыдно было бы надеть. Камни отбрасывали трепещущие отблески на лицо господина. Очень красивое, если только можно применить это слово к тому, кто не человек.

- Дай руку, - не дожидаясь, пока Роза исполнит приказ, господин схватил ее руку и надел на палец перстень с ярко-травяным изумрудом. Посмотрел, наклонив голову.

- Нет, слишком грубо, - и тряхнув головой, снял перстень.

Держа руку Розы за запястье, он надевал ей на пальцы новые и новые кольца, увлеченно бормоча себе под нос:

- Жемчуг - да, не годится. Аметисты? Слишком тускло. Алмазы? Недостаточно выразительно. Хм, может, сапфиры? - он вытянул из кучи браслет с сапфирами и задумался, глядя на него. Потом положил его на руку Розе. - Нет, тоже не годится - слишком холодит. Оттенок потемнее? Ах, нет, в сумерках они будут казаться просто чернилами.

Голова Розы кружилась - то ли от выпитого вина, то ли от сверкания самоцветов, то ли от благовоний, сгоревших в камине. Руки господина показались ей удивительно горячими. Впрочем, может, у джаггеров кровь и в самом деле жарче людской.

- Цитрины? Фуй, какая пошлость... - рука Джинглера снова повисла над разворошенной кучей сокровищ. - А что, если...

Тут он повернулся к Розе.

- Сейчас ты закроешь глаза и откроешь их лишь когда я позволю. Поняла? Только убери из-за пояса меч, он будет мне мешать.

Роза кивнула и, вытащив из-за пояса клинок и отложив его в сторону, закрыла глаза. Теплые сухие пальцы пробежали по ее шее, собирая волосы. Девушка не выдержала и посмотрела сквозь ресница. Она увидела совсем рядом со своим лицом плотный шелк расшитого рукава.

- Закрой глаза, - строго, но не зло приказал господин. Тепло его дыхания обожгло ушко Розы, и она ощутила сладковато-пряный запах духов господина.

Девушка сидела с закрытыми глазами, чувствуя, как невидимые, но ловкие руки аккуратно втыкают ей в забранные наверх волосы тяжелый гребень. Затем она ощутила прохладное прикосновение металла к своим запястьям. Потом ее мочки сдавили замки тяжелых серег.

- Не больно? - раздался голос господина совсем рядом с ее ухом. - Не хотелось бы испортить такие красивые мочки.

Роза только покачала головой, но тут же вздрогнула - что-то скользнуло ей на грудь, обвивая шею. Что-то тяжелое и прохладное, металлическое. Затем ей в руки вложили зеркальце.

- Теперь можешь открыть глаза и посмотреть в зеркало, - раздался голос господина.

Роза открыла глаза, и ее губы сами по себе распахнулись от изумления. Из зеркальца на нее смотрела удивительная красавица, усыпанная крупными, размером с ноготь большого пальца, рубинами. Волосы, скрученные в узел, заколоты высоким гребнем, украшенным целым созвездием рдеющих камней, сквозь непослушные светлые прядки сверкают в ушах серьги, между краями кимоно тлеет, подобно углю, самый крупный рубин. От яростного блеска камней кожа кажется еще нежнее, а волосы - еще светлее, чем обычно. Поистине, Роза была теперь прекрасна, как госпожа джаггеров.

- Я вижу, тебе понравилось? Камни согрелись на твоей коже...

Зеркальце в ее руках дрогнуло, и она увидела в нем над своим плечом лицо господина - тонкогубое, смуглое, нечеловеческое в своем совершенстве. Словно возникшее из темноты за ее спиной. Роза почувствовала лопатками жесткий шелк его одежды, и внутри у нее что-то затрепетало. Господин улыбнулся ей в зеркало.

- Рубины - вот то, что тебе надо. Они не уничтожают, но подчеркивают твои достоинства. Только последний штрих...

Его руки легли на ее плечи и медленно, плавно потянули вниз бледный шелк. Роза сдавленно вскрикнула и дернулась было вперед, но сквозь атлас тонкие пальцы сжали ее руки как сталь.

- Смотри, - холодно приказал ей господин.

Роза посмотрела в зеркало. Ее обнаженные плечи светились белизной словно свежевыпавший снег под луной, а рубин в ожерелье теперь разгорелся в полную силу. Она боялась вздохнуть, чтоб шелк не соскользнул еще ниже и не обнажил грудь.

- Никто не посмеет усомниться в моем вкусе, - прошептал господин на ухо Розе, а потом его губы обожгли шею девушки.

Она даже не вздрогнула, только выронила зеркальце. Сильные тонкие пальцы сжали ее обнаженные плечи, увлекая ее назад. Джинглер крепко прижал девушку к груди.

- От тебя и в самом деле пахнет розами... - прошептал он и снова поцеловал ее в шею.

Черные волнистые пряди скользнули по ее коже, источая сладковато-пряный аромат. У Розы закружилась голова, она казалась себе самой беспомощной, как котенок, которого несут топить.

- Не надо... - прошептала она из последних сил.

- Почему не надо? - удивленно спросил господин, повернув к ней лицо. В его глазах плясали огненные отражения рубинов. - Почему не надо? - повторил он, обнимая Розу за талию и еще теснее прижимая к своему сухощавому крепкому телу. - Неужели тебе неприятны мои прикосновения?

Роза приоткрыла рот. Причем тут "неприятны"?

- Но ведь... ведь вы же господин...

Джинглер улыбнулся.

- В смысле, я не мужчина? Или я так стар, что ни на что не гожусь, с твоей точки зрения? Я мог бы доказать тебе ошибочность обоих этих мнений в любое мгновение с той минуты, как ты вошла сюда. Взяв тебя силой.

И он поцеловал Розу в губы - надо думать, непоправимо загубив собственный труд. Она попыталась вырваться, но тонкие пальцы держали ее голову как в тисках.

От пальцев и губ господина по телу Розы побежали словно огненные ручейки. "Это, наверно, магия, магия джаггеров", - подумала Роза, словно проваливаясь в бездонный колодец черных глаз господина.

Когда она уже была готова потерять сознание, Джинглер оторвался от ее губ. Его рука развязывала кремовый пояс кимоно. И тут она вспомнила.

- Я же умру от этого! - отчаянно прошептала Роза, отталкивая его руку.

Господин Джинглер пожал плечами, не выпуская Розу из объятий.

- Все умирают, - сказал он и снова поцеловал девушку в плечо. - Одни раньше, другие позже, - и его рука скользнула под спущенный ворот кремового кимоно.

Решительно, это прикосновение никак нельзя было назвать неприятным. Роза сопротивлялась из последних сил.

- Это быстрая смерть... - прошептала она, тяжело дыша.

- Ты умрешь не завтра и не послезавтра. И даже не через год. Какая тебе разница - проживешь ты еще пять лет или пятьдесят? В сравнении со мной ты все равно мотылек-однодневка, - сказал Джинглер, поворачивая ее к себе лицом и целуя. - Но такой прекрасный мотылек...

Роза бы заплакала от этих слов, но у нее уже просто не было сил. Он вытащил у нее из волос гребень и опустил девушку на циновку.

- Разве тебе не все равно? Сейчас? - спросил он, вытаскивая руки из рукавов своего кимоно. Потом он обнял Розу, а его кимоно накрыло их словно крылья огромной птицы.

И Розе стало все равно, когда она умрет. Лишь бы не сейчас.

И для нее исчезло все, кроме жарких бесстыдных ласк и шума крови в ушах. Потом вдруг Джинглер оторвался от ее губ, и она увидела разочарование на его лице.

- И почему я раньше не догадался? - печально спросил он сам у себя. - Чего-чего, а вот этого-то я и не хочу. Не в такой вечер, не в таком настроении... Впрочем...

Он сел и дважды хлопнул в ладоши. Дверь отъехала в сторону. Роза всего лишь отвернула лицо к огню - ей уже не было стыдно: какая разница, ведь Камень стоял под дверью и все-все слышал. Только жаль, что Джинглер больше не обнимает ее.

- Кто еще сегодня на дежурстве? - спросил тот у Камня.

- Ветер и Уголек, мой господин, - отозвался тот невозмутимо.

Роза, повернув голову, посмотрела на темные волосы и четкий выразительный профиль джаггера. Какой надо быть глупой, чтобы не заметить, как он красив.

Тот, мгновение поразмыслив, приказал:

- Позови Уголька.

Камень кивнул и вышел, а Джинглер поднялся на ноги, накидывая на себя кимоно.

- Он смуглый и темноволосый, - сказал он Розе. - Думаю, тебе понравится.

- Что? - Роза села, опираясь на циновки: голова у нее еще кружилась.

- Девственницы - это так пошло... - Джинглер скорчил гримаску. - Не хочу.

Роза встряхнула головой: комната все еще качалась у нее перед глазами. Она опять потеряла нить.

В коридоре снова послышались шаги, и Роза подхватила с пола свое кимоно и накинула на плечи. Ей как-то не пришло в голову просунуть руки в рукава, и она просто сидела на циновках, пытаясь закутаться в розовеющий шелк. Подвеска с рубином больно колола ей грудь.

На пороге возник Уголек - высокий широкоплечий парень, смуглый и черноволосый. С лицом невозмутимым как у Камня.

Джинглер завязал пояс своего кимоно узлом "бутон орхидеи" и снова подошел к Розе. Наклонился, небрежным жестом стянул с ее бессильного пальца серебряное колечко и бросил его Угольку.

- Возьми.

Короткое слово прозвучало как удар хлыста. Уголек надел кольцо на мизинец и поклонился Джинглеру. Потом вынул из-за пояса меч, аккуратно положил его у стены. И начал развязывать пояс своего синего кимоно.

Роза переводила взгляд с одного на другого. И тут она все поняла. Девушка вскрикнула, прижав руки к лицу. Одежда соскользнула с ее плеч и упала на пол, но она даже не заметила этого.

- Да-да, - сказал ей Джинглер, улыбнувшись как раньше. - Белая кожа - смуглая кожа, светлые волосы - черные волосы... Любопытно - как будто смотришь на себя самого со стороны, правда? - и обернулся к замершему Угольку. - Ну что ты стоишь? Посмотри, как она прекрасна.

У того блеснули глаза, он шагнул к Розе, но девушка, стоя на коленях, уже держала в руке кинжал, повернув его острием к себе.

- Еще один шаг, - задыхаясь, проговорила она, обращаясь к Джинглеру, - и эти прекрасные дорогие циновки будут непоправимо испорчены.

Тот взмахнул рукавом, останавливая Уголька. Лицо Джинглера выражало живейшее недоумение.

- Но почему, Роза? Он же человек, его прикосновение ведь не губительно - как мое.

- Если мой господин не хочет, чтобы циновки изменили цвет на красный, пусть этот человек оденется и уйдет, - сказала Роза. Ее голос дрожал, но не руки.

Мгновение Джинглер смотрел на Розу, затем его лицо скривилось, словно он раскусил что-то неимоверно кислое.

- Фи, как тебе не стыдно...

Он сел у камина лицом к огню и спиной к людям.

- Иди, Уголек, - бросил он через плечо, вяло махнув рукой.

Когда молодой человек оделся и ушел, Роза уронила кинжал на пол и, закрыв лицо руками, тихо заплакала.

- Ты тоже ступай, - сказал ей Джинглер через некоторое время.

Всхлипывая, Роза надела кимоно, с трудом попав в рукава, и дрожащими пальцами завязала пояс на простой узел. Подняла с пола свое оружие. Уже дойдя до двери, спохватилась - содрала с ушей серьги, с рук браслеты. Долго возилась с застежкой ожерелья. Потом сложила рубиновые драгоценности горкой у выхода.

И застыла у двери, глядя в спину Джинглеру.

- Чего стоишь? Иди-иди, - сказал тот, не поворачивая головы. - Такой вечер загубила, глупая девчонка. Глаза бы мои тебя не видели.

Роза вышла за дверь. Шарахнувшись в темноту от Камня, пошла по коридору, чувствуя себя куклой, внутри у которой расшатались все крепления. Дойдя до поворота коридора, она вдруг упала, сложившись словно марионетка, у которой перерезали веревочки.

Месяц Роза пролежала в нервной горячке. За это время много изменилось: прискакал гонец от императора, который объявил, что все имения господина Джинглера, ныне пленника императора, отходят к Джетису-младшему. Самураям Джинглера предоставлялся выбор - принести присягу новому господину или стать ронинами. Камень и Уголек стали ронинами, а Роза, когда выздоровела, принесла присягу Джетису.

2002